Я вам что, Пушкин? Том 1
Шрифт:
— Какао неплохо звучит, — признала она наконец, — но мне еще надо домой добраться, а завтра вставать рано…
— Так ты ж сама говорила недавно, что живешь неподалеку, — заметил я, — время еще не настолько позднее. И предложение на ночь остаться тоже действует, если что.
Моника закусила губу и помотала головой, словно отгоняя нахлынувшее наваждение.
— Ты очень добр, Гарик, но сегодня я слишком вымоталась, — вздохнула она, — к тому же это может иметь не самые приятные последствия.
С этими словами она указала куда-то вбок. Я повернулся. Окна дома
(Гару, ты любишь Монику?)
— Да ну нахер, — пробормотал я сквозь зубы и сжал ладонь моей спутницы, — пошли давай. С Саёри я разбираться сам буду, это потом. И теперь уже ты не спорь. Нечего по ночам шляться в одиночестве. Даже если тут район благополучный. Мало ли что.
С этими словами я вставил ключ в замочную скважину и несколько раз провернул. Дверь распахнулась, впуская в прихожую вечернюю прохладу. Я прошел внутрь и невозмутимо начал разуваться. Моника в конце концов сообразила, что я не шучу и не дуркую, поэтому присоединилась. Скинула туфли и осталась в одних чулках. Я, конечно, не фетишист, как Квентин Тарантино, но выглядело это весьма соблазнительно.
(покажи себя заботливым челом, Игорян, а не криповым)
Ох кто бы говорил. Ты постоянно в возбужденном режиме находишься, приятель. Но совет дельный.
— Там снизу, на полке, есть тапки, — пояснил я, — надевай. Я пойду сварю нам какао. Только извини, растительного молока у меня нет, придется на коровьем.
Моника фыркнула, но спорить не стала. Я направился на кухню и принялся шаманить с кастрюльками. Уж не знаю, кого благодарить за это, но в шкафчике над раковиной какао и правда обнаружилось. Открыл пачку и от запаха чуть не одурел. Действительно натуральный продукт. Иронично даже, на самом деле. По идее этот порошок должен из единичек и ноликов состоять, а не из какао-бобов, но по сравнению с ним даже «Красный Октябрь» просасывает. Вот, кажется, к чему надо стремиться компьютерным играм будущего. Как раз тот самый уровень погружения.
(ага, и чтоб проигравших выкидывало во тьму, как тебя тогда)
Ну, это недостаток, который необходимо устранить. Я бы даже баг-репорт составил.
Только успел воодушевиться, как вспомнил, что какао я варить не умею. Мда. Можно было бы пойти с интернетом проконсультироваться, но при Монике зашкварно как-то. Особенно после того, как я похвалился, что ща все организую. Но вселенная решила, что мучений с меня на сегодня достаточно. Сзади на упаковке с какао обнаружился и способ приготовления. Поэтому получилось неплохо. Когда в кастрюльке закипело, я разлил какао по чашкам, поставил их на небольшой пластиковый поднос и направился в гостиную.
Моника уже ожидала там. Ей уж точно не требовалось говорить «чувствуй себя как дома». Она и так чувствовала. Сняла серый пиджак, галстук (на самом деле нет, но я хз, как эта красная ленточка называется
У Гару в гостиной столик был не такой удобный как у Саёри, явно подешевле и классом пониже, но все равно на что-то годился.
— Ну что ж, — произнес я, водружая на него поднос с чашками, — извольте вкусить от наших щедрот, госпожа президент. Сильно на повара не ругайтесь, он сегодня первый день, может и проколоться…
— Не паясничай, Гарик, — сказала Моника строго и взяла чашку. Осторожно пригубила, поморщилась. Кажется, я забыл предупредить о том, что налил вот только что, с пылу с жару.
— И не прибедняйся, — добавила она, — Вроде бы все правильно сделал.
Я обрадовался и приземлился рядом с Моникой на диван. Щас бы к этому какао какой-нибудь бутер сварганить с колбасой да с плавленым сыром «президент». А лучше два бутера. Но пока что приходилось довольствоваться другим президентом. Из литературного клуба.
Моника осторожно подула на какао.
— Не сочти за наглость, но не найдется ли у тебя печенье или что-нибудь в этом духе?
— Не найдется, — парировал я, — не люблю сладкое. Даже крекеры предпочитаю луковые.
Моя спутница скорчила гримаску отвращения. Надо же, какие мы нежные.
— А такие бывают?
— Еще как бывают. По крайней мере, там, откуда я. Постоянно их беру, когда надо чем-нибудь перекусить.
— Там, откуда ты… — протянула Моника, — скажи, Гарик… если это будет возможно, ты возьмешь меня с собой?
Вот подстава. Я, конечно, ожидал этого вопроса, но как на него отвечать, все равно не представляю. Вот и вернулось то обещание, которое я дал в ресторане. Вернулось, чтоб схватить меня за жопу хваткой матерого питбуля. Сказать-то легко, особенно в запале, но как начинаешь эту задачу на более мелкие раскладывать, так столько проблем вылезает.
Для начала непонятно, а могут ли вообще люди отсюда проникнуть в мою реальность. Вдруг канал связи не двунаправленный? Если так и выйдет, это будет для меня полным п… пренеприятнейшим открытием. Потом. Предположим, что мне удалось не просто обратно в свою чертановскую берлогу свалить, но еще и Монику с собой перетащить. Сразу же свалится куча бюрократического головняка, ведь у нее ни паспорта, ни свидетельства о рождении, вообще никаких документов нету, потому что не существовало такого человека никогда. И хотя будет забавно записать ее в нашем мире какой-нибудь Маринкой, это все равно изрядно кровушки мне попортит.
(а еще будет не очень прикольно забрать Монику а остальных тут оставить, согласись. не очень-то он на хорошую концовку тянет, такой поступок. так что тебе придется всех четверых с собой брать)
Тоже верно. И в моей съемной хате, на шестидесяти квадратных метрах, мы все дружно свихнемся впятером. Но если я сейчас начну об этом всем рассказывать, то только ее расстрою. Конечно, горькая правда лучше сладкой лжи и все такое прочее, но пусть пока не переживает. Мне проблем меньше будет.