Я вам что, Пушкин? Том 1
Шрифт:
Комплимент сработал — Юри тепло улыбнулась и вновь наклонилась за сумкой. На сей раз из нее появились ложка, вилка и… нож
(ну конечно)
завернутые в льняную тряпочку. Наверное, Юри из тех людей, кто носит с собой разные штуки на все случаи жизни.
— Не буду тебе мешать, — сказал я, — приятного аппетита!
— П-постой! — вскрикнула она и съежилась. Опять не рассчитала громкость голоса, кек. Какая же милая девчонка, господи Исусе. Что мне с ними всеми делать?
(как что?
— Е-если х-хочешь, я м-могу п-поделиться, — сказала Юри уже тише, — в столовой повара не слишком-то радеют за вкусовые качества блюд, поэтому вдруг тебе больше придется по вкусу… то… то, что я приготовила.
Остаток фразы она произнесла почти шепотом, мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы все разобрать.
— С удовольствием, — ответил я, — только как? Я с собой столовые приборы не таскаю…
— Об этом не п-переживай, — обрадовалась Юри, — у меня есть еще, только они более… хлипкие, что ли. В комплекте с к-контейнером шли. Вот, возьми.
И она протянула мне ложку с вилкой, после чего поделила порцию на две части. Я кивнул в знак признательности, отломил ложкой мягкое мясо, зачерпнул риса и отправил все это в рот.
Так, кексики Нацуки, освободите трон — новый король пришел. Насчет своих скиллов в готовке Юри явно прибеднялась. Рис получился идеальным — не разваренным в кашу, в меру твердым, с выверенным балансом кислого и острого. Не отставало и мясо — сочное, в меру солоноватое, и волокна без жесткача. Насчет качества выше ресторанного я не ошибся — многим заведениям до такого уровня, как до Пекина раком. Если есть такое каждый день, то я, чего доброго, за год килограмм двадцать-тридцать наберу.
— Мать честнАя, как же это хорошо, — простонал я, — Юри, ты талант. Самородок.
Она стушевалась и вновь энергично потерла запястье.
— Я… я о-очень рада, что… что тебе нравится.
Тратить время на лишние славословия я не стал, тем более что с набитой пастью это делать некрасиво. Поэтому дальше мы ели в молчании. Но не дискомфортном, которое часто меня преследовало, а вполне себе уютном. Как будто на летнем семейном ужине. К полудню снова стало солнечно настолько, что в аудиториях даже свет не зажигали, поэтому атмосфера была чилловая и спокойная.
Наконец-то все хорошо, подумал я, блаженно опустил глаза… и заметил, как что-то темное бежит по руке Юри. Пара алых капелек выползала из рукава.
— Эй, — я тронул ее за плечо, — у тебя кровь там.
Она посмотрела на меня испуганно.
— Г-где?
— Вон, на руке. Где поранилась-то?
Юри вновь смутилась и уставилась на остатки риса в контейнере.
(она боится не крови, а того, что ты ее заметил)
— Н-нигде. Это все м-мой… мой кот. Был не в духе с утра, ц-цапнул меня, а я, н-наверное, р-ранку сковырнула сейчас случайно. Н-не стоит переживать, Г-гару.
Не было у нее никакого
С этим надо разобраться, не то бедолага вскроется. Но если я прямо щас ляпну что-нибудь, только хуже наделаю. Она не Саёри, только испугается и еще сильнее в своем коконе замкнется. Придумаю что-нибудь к выходным, а пока сделаю вид, что поверил.
— Ты поосторожнее будь, — сказал я как можно более убедительно, — кошачьи царапины долго не заживают. Не хотелось бы, чтоб столь красивые руки что-то портило.
Юри вздрогнула, как будто через все тело ток пропустили.
— К-красивые?
— Ну да, — подтвердил я, — очень даже.
На секунду показалось, что сейчас она растает как мороженка и вытечет из униформы. Обожаю стесняш.
— Ты…ты очень милый, Г-гару.
(мсье, да вы дамский угодник)
Цыц.
— Знаешь, к-когда С-саёри в первый р-раз сказала, что… что к нам п-придет м-мальчик, я… я немного испугалась. Не знаю, з-заметил т-ты или нет, но я п-плохо лажу с людьми, — сказала Юри тихо. Слова были смутно знакомыми, кажется, что-то похожее она задвигала мне в кошмаре. Только без заикания и робости, — я переживала, что та а…атмосфера, которая у нас уже устоялась, как-то изменится. И оказалась права — она изменилась, изменилась и стала… стала только лучше. Это было так г-глупо с моей с-стороны.
— Ничего, — ответил я, — это обычное дело. Люди не любят перемены и стремятся их избежать как только могут. Передо мной ты уж точно ни в чем не виновата. Но даже если бы я за что-то на тебя и сердился, то после такого шикарного обеда…
Юри засмеялась.
— Ты… ты такой хороший, Гару. С тобой я чувствую себя… спокойно.
— Очень рад это слышать, — произнес я и легонько приобнял ее за плечи. Она снова вздрогнула, но когда поняла, что ничего такого я не замышляю
(пока что)
расслабилась.
Мне очень хотелось верить в ее слова про спокойствие и все такое. Но не получалось. Чертовы капельки крови, выползающие из рукава, никак не позволяли.
К порогу литературного клуба сегодня пришел последним. Внутри уже поджидала вся четверка. Саёри что-то рисовала в тетрадке, Юри как всегда уткнулась в книжку, Нацуки зависала в телефоне, а Моника…
Завидев меня, она поднялась из-за стола и направилась к доске.
— Гару, очень хорошо, что ты вовремя. Не будем терять времени. Сейчас обсудим кое-какие важные моменты на повестке дня, а дальше занимайтесь своими делами. Так что по местам, девочки и мальчик!