Я вам любви не обещаю
Шрифт:
Пытаясь догнать, удалявшийся от него на приличной скорости экипаж, Гришка не оборачивался. Он и так знал, что за ним погнался высокий смазливый офицер, тот самый из Пятигорска. В груди всё полыхало огнём, дышать становилось всё труднее. Тяжёлый овчинный тулуп мешал ему, замедляя движения. Офицер сбил его с ног и навалился сверху. Он, конечно, был довольно лёгок по сравнению с широкоплечим бородатым мужиком и в другое время, Гришка без труда одолел бы его. Но вот беда, на помощь тому уже спешили городовой и усатый жандарм. Откуда только взялся на Гришкину голову этот жандармский офицер, что со всего маха ударил его тяжёлым сапогом в бок. Руки выкрутили за спину так, что затрещали
Адземиров вернулся ко входу в гостиницу. Растолкав собравшихся зевак, опустился на колени рядом с девушкой. Тёмные остекленевшие глаза смотрели прямо в небеса, но ничего уже в них не видели. Ком в горле мешал дышать. Позади гомонила и не спешила расходиться толпа. Чья-то тяжёлая ладонь опустилась на его плечо.
— Поручик, — кашлянул за его спиной жандарм, — вы знакомы с убитой?
Амин молча кивнул. Сил говорить совершенно не осталось.
— Я попрошу вас проехать с нами, дело надобно оформить.
Адземиров послушно поднялся, по привычке отряхнул снег с шинели, а после склонился над телом и прикрыл покойнице веки.
Глава 54
За всю дорогу до Фонтанки поручик не проронил ни слова. Не торопился с расспросами и Залеский, молча обозревая его. Видимо, девушка, что была убита у гостиницы, приходилась молодому офицеру непросто знакомой, иначе от чего столь убитый горем вид, плотно сжатые губы, нахмуренные брови, и даже пальцы в тонких замшевых перчатках сжались в кулаки. Сергей Андреевич даже подумал, что не оттащи он тогда поручика от убийцы, неизвестно кто бы ещё вверх одержал. Мужик хоть и был дюже силён, да только офицером владела убийственная ярость, что, казалось, удесятеряла его силы.
Молодой человек без возражений проследовал за жандармом в кабинет и устало опустился на стул.
— Залесский Сергей Андреевич, — представился жандарм. — Простите, не знаю, как вас величать.
— Поручик Адземиров Амин Назирович, — равнодушно отозвался офицер.
— Чеченец? — не сдержал удивления Залеский.
— Черкес! — сверкнул тёмными глазами Адземиров.
Сергей Андреевич поднялся из-за стола, отворил стеклянную дверцу книжного шкафа и, отодвинув в сторону толстый фолиант на латыни, извлёк из небольшой ниши бутылку бренди и стакан, который наполнив до краёв, пододвинул Адземирову.
— Выпейте, — обронил он, — легче станет.
Поручик стащил с рук перчатки и залпом выпил содержимое стакана.
— Вы знали убитую? — осторожно начал разговор Залесский.
— Её Катериной звали, — вздохнул офицер.
— По виду не барышня, — вскользь заметил Сергей Андреевич.
— Катюша горничной была, — заговорил поручик. — У нас с ней и было-то один раз, — смутился он, заливаясь пунцовым румянцем.
— Вы знаете причину, по которой её убили? — присел за стол Залесский.
Адземиров кивнул:
— Догадываюсь, — тихо ответил он.
Сергей Андреевич легко читал по лицу поручика те сомнения, что мучили его. Видимо, причина убийства горничной связана с какой-то тайной, и тайна сия ему не принадлежит.
— Идёмте, — вновь поднялся он
Залесский привёл Адземирова в допросную, где пойманный с поличным убийца давал показания. Перед помещением допросной имелся небольшой закуток, где на стене висело зеркало. Оставаясь невидимым для тех, кто находился в комнате, отсюда можно было наблюдать всё, что происходило внутри. Амин намеревался шагнуть далее, но Залесский придержал его за рукав шинели и молча кивнул на зеркало.
Ссутулившись и тяжело вздыхая, мужик рассказывал историю своей трагичной любви, что привела его в Петербург за сбежавшей невестой.
— Ваше благородие, — утирал скупую слезу детина, — я же за ней из самого Пятигорска приехал. Как увидел, так будто пелена на глаза упала, не помню ничего… Будто морок какой нашёл на меня. Я ж к ней со всей душой, а она меня на офицерика какого-то променяла. Ей, Богу дура баба. Али не понятно, что господам от таких, как она только одного и надобно.
Сергей Андреевич видел, как стиснул зубы молодой черкес, так что желваки проступили на смуглых скулах, но не успел схватить его за рукав, как в прошлый раз, а может и не торопился остановить. Адземиров шагнул в допросную:
— Брешешь, — глядя в глаза убийце отчеканил он. — Бумаги тебе нужны были.
— Какие бумаги? — вошёл следом Залесский.
И тут Амина будто прорвало. Он заговорил быстро, сбивчиво.
— Катерина горничной была у княгини Одинцовой. Когда Веру Николавну арестовали по обвинению в убийстве супруга, родственник покойного Одинцова приехал в усадьбу. Рассчитал часть прислуги и вести себя стал, будто он уже хозяин там. Катюша нашла документы, где чёрным по белому написано, что князь не мог никому ничего завещать в обход супруги своей, и принесла их мне. Я решил, что они могут быть полезны княгине и привёз их в Петербург вместе с Катериной. А вот этот, — кивнул он на мужика, — лакеем служил в усадьбе Одинцовых, он же князя и отравил.
Мужик вскинул голову и уставился на Адземирова немигающим взглядом.
— Лжёте вы, господин офицер, не травил я князя, то княгиня желала от супруга постылого избавиться, потому как полюбовник у неё молодой завёлся.
— Катерина тебя видела тем вечером, — не моргнув глазом, солгал Амин, — оттого ты её и порешил.
Гришка ухмыльнулся, а ведь и впрямь могла видеть черноглазая. Вон как очами зыркала на него в кухне. Времени у него тогда было всего ничего. Торопился, вот и не удосужился убедиться, что никто не следит за ним. Остановился тогда на лестнице, кое-как выдернул пробку из графина одной рукой, да и влил в вино отраву всю до последней капли из склянки, что стащил в покоях князя. А тут княгиня ему на пути попалась. Ох, и струхнул он тогда, да только её сиятельство сама у него поднос забрала, да и отправилась в покои князя. «Эх, пропала, Гришка, твоя голова, — вздохнул мужик. — Да не одному же пропадать!»
— Всё расскажу, ваше благородие, — повернулся он к Залесскому, — только господина офицера от меня уберите, — поёжился он под пристальным взглядом Амина.
— Пойдёмте, поручик, — мягко тронул Амина за плечо Сергей Андреевич.
Оставив Адземирова наедине с бутылкой бренди в своём кабинете, Залесский вернулся в допросную. Мужик, который назвался Гришкой, заговорил. И рассказывал он удивительные вещи, слушая которые Залесский всё более мрачнел, поражаясь людской жадности и алчности. Но не только бессердечие господина Караулова, не пожалевшего собственную родню, стало причиной огорчения Сергея Андреевича. Вера Николавна оказалась невинной жертвой хитроумной интриги и оттого, у Залесского на душе становилось всё тяжелее и тяжелее.