Я вам любви не обещаю
Шрифт:
Уваров приехал слишком рано. Наносить визиты в это время было возмутительно неприлично. Беспокойно барабаня пальцами по набалдашнику трости, Николай Васильевич в нетерпении посматривал на часы.
На улице только начало светать. Редкие прохожие, в основном мастеровые люди да прислуга, спешащая по своим делам, с любопытством посматривали на господина в коляске. Обыкновенно господа не поднимались в такую рань, чаще они только возвращались в свои дома после ночных увеселений. Нетерпение грызло Уварова. Не в силах усидеть на месте, он выбрался из экипажа и принялся ходить по мостовой под окнами
— Ваше благородие, господин хороший, не пожалейте копеечку, — гнусаво заголосил нищий, протягивая к нему руку ладонью кверху.
— Погоди, — зажав трость под мышкой, Уваров принялся рыться в карманах редингота в поисках монет.
Нищий приблизился к нему вплотную. В его руках блеснуло кривое лезвие ножа, и, бросившись вперёд, он ударил князя прямо в живот. Хватая ртом воздух, Уваров тяжело осел на мостовую.
— Убили! — кинулся к нему возница.
Выдернув нож, мнимый нищий бросился бежать. На крик слуги Уварова из парадного выскочил швейцар.
— Помоги, — прохрипел Уваров, цепляясь за плечо своего слуги.
Возница вместе со швейцаром дотащили Николая Васильевича до коляски и погрузили теряющего сознание князя в экипаж.
— К дому, — выдавил побелевшими губами Уваров. — Доктора…
Обезумевший от страха возница, что есть мочи погонял лошадей по улице, распугивая прохожих. Спрыгнув с козел, он забарабанил в двери особняка Уваровых.
— Князя убили! — выкрикнул он, когда сонный дворецкий открыл перед ним двери.
— Господи! — помертвело лицо дворецкого.
— Да что стоишь столбом?! — выкрикнул возница. — Подсоби!
Потерявшего сознание князя перенесли в спальню и послали за доктором. Экономка Уваровых, причитая, пыталась остановить кровь, сочившуюся из глубокой раны. Доктор, явившийся по вызову, отстранил женщину и принялся осматривать раненного.
— За полицией послали? — хмуро бросил он, закончив перевязку и полоская руки в тазу с тёплой водой.
— Сейчас пошлю, — торопливо закивал головой дворецкий, стоя на пороге комнаты.
Глава 22
Сгорбившись, Караулов сидел за столом в тёмном углу кабака самого низкого пошиба на окраине Петербурга в компании здоровенного детины, одетого в грязный потрёпанный плащ и низко надвинутую на глаза шапку.
— Ваше благородие, так, когда расплатитесь? — прогнусавил он. — Дело сделано. Всё как вы велели.
— Я велел проследить, — процедил Караулов. — А ты что натворил?!
— Так сказано было, чтобы князь с этой девкой не встречался, что ж мне делать оставалось? — пожал он широченными плечами.
— Тише! — шикнул на него Караулов, беспокойно оглядываясь по сторонам. — Поторопился ты. Ох, поторопился, — вздохнул Петр Родионович.
Вовсе не так он планировал избавиться от Уварова. Всё должно было быть тихо и походить на смерть от причин естественных. Конечно, князь был ещё довольно молод и полон жизненных сил, но бывало, что и жаловался на недомогания. Яд — вот самое надёжное и испытанное средство. Коли потихоньку травить свою жертву, никто не должен был ничего заподозрить.
К тому же прежде надобно было изыскать возможность встретиться и поговорить с Верой,
Сунув руку в карман, Караулов достал довольно внушительную пачку ассигнаций, перевязанную тонкой бечёвкой, и под столом протянул своему собеседнику.
— Убирайся из столицы, как можно дальше и в ближайшее время не показывайся тут. Коли князь выживет, твоё лицо он обязательно вспомнит.
— Это-то, конечно, — закивал детина, пряча деньги за полой плаща. — Не извольте беспокоиться. Коли я вам ещё понадоблюсь, разыщите меня через Яшку цыгана.
— Надеюсь, не понадобишься, — вздохнул Караулов. — Всё! Убирайся с глаз моих!
Взяв со стола наполненную водкой рюмку, Пётр Родионович залпом выпил содержимое и закрыл лицо трясущимися руками. Пусть не собственные руки в крови замарал, но на душе погано было. Как планировал все, так страху-то не было, а как свершилось, так и затряслись все поджилки.
— Ещё принеси! — подозвал он полового, кивая на пустую рюмку.
Надобно собраться с мыслями, ведь сейчас такая суета поднимется. Вон и старухе уж весточку послали, и Ольга из имения приехала сама не своя. И его, верно, ждут в доме на Литейном. Наверняка и Бахметьев уже у Уваровых, ведь он тоже на Литейном живёт. Подумав о молодом графе, Караулов стиснул зубы. Ненависть к светскому щёголю, столь легкомысленно разрушившему его тщательно выстроенный план, скрутила все внутри. Выпив вторую рюмку, Пётр Родионович поднялся на ноги и нетвёрдой походкой вышел на улицу. Вечерело. Остановив извозчика, Караулов забрался в пролётку.
— На Литейный! — скомандовал он, кутаясь в редингот.
Двери ему открыл дворецкий. Скорбное выражение лица прислуги свидетельствовало о том, что дела обстояли неважно. Всё семейство в ожидании вестей от доктора собралось в малой гостиной.
— Бог мой, какое несчастье, — вздохнул Караулов, целуя в щёку тётку и огорчённо качая головой. — Оленька, — обратился он к княгине, — что-нибудь известно уже о том, кто осмелился напасть на князя?
Ольга подняла голову и покачала головой, вытирая платком слёзы, струящиеся по лицу:
— Нет, ничего, Пётр Родионович. Полиция полагает, что нападение каким-то образом связано со службой Николя. Много недовольных нынче развелось, — всхлипнула она.
Графиня Бахметьева поднялась с кресла и налив в стакан воды из графина, подала его Ольге.
— Всё образуется, Ольга Михайловна. Николай Васильевич обязательно поправится, — принялась утешать она супругу князя.
Георгий Алексеевич, до того хмуро глядевший в окно, обернулся и только скептически качнул головой. С таким ранением шансов выжить у Уварова не было. Но не только эта мысль не давала ему покоя. На Уварова напали у дома Веры. Что делал Николай Васильевич в столь неурочный час на Фонтанке? Что ему понадобилось от Веры? И не его ли самого поджидал там наёмный убийца? Ведь это он мог сейчас лежать на смертном одре, отсчитывая последние мгновения своей жизни. Слишком много вопросов и ни единой зацепки.