Я вам любви не обещаю
Шрифт:
За всеми этими размышлениями, Бахметьев и не заметил, как добрались до столицы. Только когда коляска въехала в пригороды Петербурга, он очнулся от своих раздумий.
— Ваше сиятельство, на Литейный? — обратился к нему возница.
— На Фонтанку, — не раздумывая, отозвался Бахметьев.
Ответил и сам поразился тому, что сказал. Стало быть, желание увидеться с Верой всё это время не покидало его. Георгий Алексеевич едва заметно улыбнулся. Как странно. Следуя логике, находясь в обществе своей предполагаемой невесты, он должен был хотя бы на время выкинуть из головы мысли о гувернантке, но
Вновь промолчать? Бахметьев тяжело вздохнул. Разве можно утаить шило в мешке? С началом сезона весть о его женитьбе разнесётся по всем светским гостиным. Безусловно, Вера не вхожа в круг завсегдатаев светских салонов, но вероятность того, что она узнает обо всем сама, не из его уст, слишком велика. Рискнуть, довериться судьбе, положиться на случай? Верно, только подлец и мерзавец мог бы размышлять подобным образом. Кто он и есть, собственно. Он не должен был касаться её, не должен, но не смог устоять перед соблазном. Так стоило ли ещё отягощать свою совесть очередной ложью?
«Я скажу ей. Непременно. Сегодня же, — думал он и тотчас отказывался от своего решения. — Нет. Не сегодня. Позже, но до начала сезона. Непременно, до начала сезона».
Коляска остановилась напротив уже столь знакомого ему парадного.
— Приехали, ваше сиятельство, — обернулся к нему возница, недоумевая, отчего барин не выходит, а продолжает сидеть в экипаже. — Ваше сиятельство, передумали никак? Так может на Литейный? — осторожно поинтересовался он.
— Обожди меня здесь, — выбрался из коляски Бахметьев.
Георгий Алексеевич легко поднялся по ступеням и замер у дверей квартиры.
«А вдруг её вновь не окажется дома, — мелькнула в голове запоздалая мысль, когда рука уже потянулась к шнуру колокольчика. — Надобно было сначала записку послать», — вздохнул граф.
Двери открыла Дарья и, отступив в сторону, пропустила его в небольшую переднюю.
— Вера Николавна дома будут? — тихо поинтересовался Бахметьев.
— Дома, — кивнула головой девушка, принимая у него плащ и фуражку.
Услышав звон колокольчика, Вера отложила кисть и вытерла перепачканные красками руки о льняное полотенце. Прислушиваясь к голосам в передней, она едва не вскрикнула, когда поняла, кто пожаловал к ней с визитом. В своей записке Бахметьев писал, что его не будет, по меньшей мере, седмицу, но прошло всего четыре дня, и он вернулся. Не совладав с той радостью, что вдруг вскружила голову, Верочка, не дожидаясь, когда Дарья доложит о визитёре, сама устремилась в переднюю.
— Жорж! — окликнула она его. — Ты вернулся, — влетела она в его объятья, подставляя губы его губам, не смущаясь присутствия горничной.
Аккуратно повесив вещи графа на вешалку, Дарья поспешила удалиться и сказать поварихе, что ужин сегодня надобно на двоих сервировать.
— Верочка, — шептал Бахметьев,
— Ты останешься? — вырвалось у неё.
Георгий кивнул головой, проходя вслед за ней в гостиную.
— Там возница у парадного, — обратился Бахметьев к лакею, выглянувшему из своей каморки, — поди скажи ему, чтобы утром подъехал за мной.
Никитка покосился на хозяйку, но Вера только махнула рукой, подтверждая распоряжение графа.
Закрыв двери, Георгий Алексеевич обернулся к Вере:
— Неужели соскучилась? — улыбнулся он.
— Очень, — смущённо отвела глаза Вера.
В гостиной царил беспорядок: краски, кисти, разложенные на столе, неоконченная работа, которую Вера не успела убрать. Она принялась собирать все со стола, но Бахметьев перехватил её руку и увлёк девушку на диван. Оказавшись у него на коленях, Верочка сначала попыталась оттолкнуть его и подняться, но Георгий её не отпустил.
— Я тоже скучал, — шепнул он ей в самое ухо.
Вера осмелилась поднять голову и взглянуть на него.
— Откуда это? — провела она кончиком пальца по уже подсохшей ссадине.
— Ерунда. На охоте был. Ветка по лицу ударила, — отмахнулся Бахметьев.
Георгий склонился к ней, вновь приникая к её губам в долгом поцелуе. Его ладони гладили узкую спину, хрупкие плечи. Ему хотелось сжать её в объятьях, опрокинуть на диван прямо здесь в гостиной, невзирая на то, что день ещё не окончился и в любой момент горничная или лакей могли помешать их уединению.
— Жорж! — упёрлась Верочка ему в грудь ладонями. — Позже, не здесь, — залилась она пунцовым румянцем.
— Желание дамы для меня — закон, — вздохнул он, выпуская её из своих рук.
Вера вернулась к столу и собрала кисти в глиняный стакан. Внимание Бахметьева привлёк неоконченный портрет. В девочке, изображённой на нем, он без труда узнал княжну Анну.
— У тебя талант, — протянул он, взяв в руки рисунок и рассматривая его.
— Мне ещё многому надобно учиться, — улыбнулась Верочка, заглядывая через его плечо. — Мне её не хватает, — вздохнула она. — Не думала, что расстаться с Аннет будет так тяжело.
— Даже ежели бы ты осталась её гувернанткой, Аннет вскоре повзрослеет и перестанет нуждаться в воспитателях, — задумчиво обронил Георгий, всматриваясь в нарисованные черты.
Без сомнений, на портрете была Анна, но притом, ему показалось, что в чертах княжны проступало едва уловимое сходство с Верой. Он даже отложил рисунок подальше и пристально взглянул уже на Верочку. Так и есть. Вера — это Анна, только старше и локоны более светлые. «Показалось», — отвернулся от рисунка Бахметьев.
— Ты вернулся раньше, чем обещал, — заметила Вера за ужином.
— Это упрёк? — вздёрнул бровь Бахметьев.
— Нет. Ты говорил про охоту. Ты только за тем ездил в Бахметьево?
Георгий Алексеевич отложил вилку и налил вина в бокал. Допрос, учинённый Верой, пришёлся ему не по душе.
— Помнится, я говорил уже, что маменька пригласила гостей. Она пожелал, чтобы я тоже был в имении, когда приедут Епифановы.
— А Олеся Андревна тоже приезжала? — тихо спросила Верочка, чувствуя, как сдавило сердце в груди.