Я вам любви не обещаю
Шрифт:
К трём часам пополудни пролётка остановилась перед чугунными коваными воротами усадьбы в Покровском. Расплатившись с извозчиком, Вера выбралась из коляски. Страшно было даже представить себе, что княгиня вдруг по каким-либо причинам откажется от своих слов, потому как у неё не было денег даже на то, чтобы вернуться в Петербург.
Может быть, решение принятое Верой и было слишком поспешным и непродуманным, но обида и сердечная боль гнали её прочь из столицы. Видимо, не так сильна была его любовь к ней, коли стоило ему только услышать о грядущем отцовстве, так его и след простыл.
Заметив у ворот барышню, робко переминающуюся с ноги на ногу, привратник изволил выйти из сторожки.
— Чем могу служить? — поинтересовался он, разглядывая посетительницу.
Лицо девушки показалось ему знакомым. Смущало только то, что одета барышня была не то чтобы бедно, но и не богато, да ещё одна, в наёмном экипаже.
— Елизавета Петровна дома будут? — поинтересовалась Верочка, стараясь, чтобы голос её не дрожал.
— Нету барыни, — вздохнул сторож. — На похоронах они. Сын у её сиятельства помер.
— Николай Васильевич? — побледнела девушка, ухватившись за ограду.
— Ох, ты матерь божья, — кинулся отпирать калитку слуга, видя, что барышня вот-вот лишится чувств.
Вера пришла в себя в небольшой спальне. Тяжёлые портьеры на окнах были наглухо задёрнуты, и от того совершенно не ясно было день ещё на улице, или же ночь успела вступить в свои права. В слабом свете керосиновой лампы, девушка разглядела склонённую над туалетным столиком седую голову княгини. Елизавета Петровна перебирала какие-то бумаги.
— Ваше сиятельство, — сделала она попытку подняться.
— Верочка, — поднялась со своего места княгиня и, устремившись к ней, приложила сухую прохладную ладонь ко лбу девушки. — Как же вы меня напугали. Я домой приехала, а мне говорят, что барышня какая-то меня спрашивала, а как только узнала про Николя, так и чувств лишилась тотчас. А бестолочи эти, — нахмурилась княгиня, имея в виду прислугу, — даже за доктором не послали. С минуты на минуту должен приехать.
— Так это правда? — чуть слышно спросила девушка.
— Правда, — кивнула головой княгиня, присаживаясь на край постели. — Николая Васильевича смертельно ранили ножом в Петербурге.
— Когда это было? — села на постели Вера, во все глаза глядя на Елизавету Петровну.
— Четыре дня уж минуло, — вздохнула пожилая дама. — Это хорошо, что вы ко мне приехали. Нам о многом надо поговорить. Но то после, а нынче отдыхайте. Я к вам горничную пришлю.
Княгиня вышла, а Верочка откинулась на подушку не в силах поверить тому, что именно она стала свидетельницей убийства Уварова.
Глава 24
Совсем стемнело, когда экипаж Бахметьевых въехал в ворота усадьбы. Помогая матери спуститься с подножки, граф обернулся к вознице:
— Не распрягай, в Петербург поедем.
— Ваше сиятельство, так ночь уж на дворе, — попытался возразить кучер.
— Поговори мне ещё, — оборвал его Бахметьев.
— Жорж, в самом деле, — изумилась такому решению графиня, —
— Довольно, maman, — провожая её к крыльцу, отозвался Георгий. — Я сам решу, как мне поступить.
Лидия Илларионовна обиженно поджала губы и, развернувшись так, что подол её ротонды хлестнул сына по начищенным до блеска сапогам, поднялась на крыльцо.
— Жорж, — обернулась она, — ты совершаешь ошибку. Я надеялась, что здравый смысл удержит тебя от того, чтобы видеться с этой женщиной. Не время нынче демонстрировать свою сердечную привязанность.
— Времени, маменька, у меня как раз и нет, — вздохнул Бахметьев.
— Поступай, как знаешь, — фыркнула графиня, и, подхватив юбки не оглядываясь, прошла к дверям.
— На Фонтанку? — уныло поинтересовался возница.
— На Литейный, — приказал Бахметьев, забираясь обратно в карету.
Ночь выдалась довольно тёмная. Ещё днём небо заволокло низкими тучами, предвещавшими то ли холодный дождь, то ли первый снег. Фонарь, закреплённый на крыше экипажа справа от возницы, почти не давал света, вынуждая двигаться неспешно и осторожно. Негромкий стук копыт, мерное покачивание экипажа нагоняли сон на его сиятельство. Георгий Алексеевич очнулся от дрёмы, когда колеса кареты загрохотали по мостовой в ночном Петербурге. Миновав каменный мост через канал, экипаж покатил по Лиговской набережной к Невскому.
Оказавшись в своих апартаментах, граф первым делом направился в кабинет, прихватив с собой керосиновую лампу. Предчувствия не обманули. Письмо от Веры, вернее было бы сказать, короткую записку, он обнаружил на столе в кипе всей прочей корреспонденции. Быстро пробежав глазами несколько строк, Бахметьев медленно опустился в кресло.
Можно было бесконечно оправдывать себя тем, что у него не было ни минуты свободного времени, но правда состояла в том, что он так ничего и не решил, потому ему было нечего сказать ей. Мысли о том положении, в котором они оказались, не покидали его все то время, что он вынужден был посвятить делам семьи Уваровых, да только не было правильного ответа на все вопросы. «Господи! Вразуми! Что же делать-то?» — устало подпёр подбородок рукой Бахметьев.
Состояние влюблённости было для него не ново. Георгию казалось, что он был влюблён бесчисленное количество раз. Будучи ещё совсем юнцом шестнадцати лет отроду, он воспылал страстью к своей троюродной кузине. Чувство сие нахлынуло внезапно. Только они мирно беседовали на совершенно отвлечённые темы, как случилось нечто, что заставило его по-иному взглянуть на свою двадцатидвухлетнюю родственницу. Он как сейчас помнил то мгновение, когда она повернула голову, ласково улыбнувшись ему. Солнце будто запуталось в шелковистых локонах цвета спелой пшеницы, в серо-зелёных глазах плескалось веселье. Та улыбка, задорный блеск её очей воистину свели его с ума. Даже нынче, при воспоминаниях о том приятное тепло разливалось в груди. Ирину забавляло его слепое обожание и поклонение. Он следовал за ней повсюду, коли у него появлялась такая возможность. Но случилось то, что должно было произойти, mademoiselle Бекетова ответила согласием на сватовство своего соседа и вышла замуж.