Я верну тебя
Шрифт:
Вот так живешь и не ведаешь, что под боком такие дела творятся, пока сам замешан в них не становишься.
Полиция-то каждый день видит. А мы, обычные люди, не замечаем. Так и думаем, что в городе тихо. Лишь летом, в разгар курортного сезона, разборки выпивших и буйных происходят.
Да и то, внимание не обращаем, только провожаем ленивым взглядом мигалки полицейских машин.
Мысли лихорадочно в голове скачут под ритм бегущей меня, когда вздрагиваю всем телом. Застываю на
А позади, с фермы, выстрелы раздаются…
Охренеть!
Вот это я вовремя ноги сделала!
Да там нехилая разборка!
Но все заканчивается в один миг. Только сердце в груди неистово бьется. В ушах гулким эхом отдается.
Пот со лба смахиваю. Жарко, капец! Ночь летняя, душная. Вперемешку с адреналином. До головокружения.
Медленно разворачиваюсь в сторону фермы. Ноги ватные. Не слушаются.
Чего теперь ждать?
Кто кого там порешил?
А про мой побег уже в курсе?
Даже если я до трассы доберусь раньше, чем меня тачки догонят, то искать будут, по кустам светить.
Что делать-то?
А от фермы уже огни запрыгали. Как собака Баскервилей на болотах, ей-богу!
Машины на неровной грунтовой дороге подскакивают. Фарами степь освещают.
А я стою, как столб. Двинуться боюсь. Силы оставили, как и вера в спасение.
Умом понимаю, что бежать надо. Но не получается.
Ртом воздух хватаю. А он до легких не доходит. Задыхаться начинаю. В панику впадаю.
Одна машина вперед вырывается. Меня снопом света по глазам бьет. Как от пощечины, подпрыгиваю. В себя прихожу.
Разворот на сто восемьдесят градусов и бежать!
А тишину надрывный гудок автомобиля разрывает. Еще больше подстрекает, скорости добавляя.
Но не умею я бегать! На физре вечно в отстающих была. Нормативы с трудом сдавала. Ну, не спортивный я человек!
Шаг… Еще один…
Склоняюсь. Руками в колени упираюсь.
Лицо горит. Кровь в висках долбит.
Но нахожу силы. В сторону от дороги ухожу. На землю падаю. Ползу.
Ищу канавку какую-нибудь. Затаиться. Спрятаться. Авось, не найдут. Мимо проедут.
Но машина останавливается. Фары дорогу освещают. А я вне зоны видимости оказываюсь.
Медленно дыхание перевожу. Прислушиваюсь.
Голоса раздаются. Из машины вышли. Меня ищут.
Глаза закрываю. Едва губами двигаю: "Господи, пожалуйста, помоги!"
А в ответ, совсем не господи, кричит:
— Матильда! Девочка моя, ты где? Это я — Валех!
Глава 12
(Валех)
Боится, конечно. После всего пережитого и мне не верит. Но смело с земли поднимается.
Лица не вижу. Но чувствую то смятение, весь спектр эмоций, который
Стоит. Носом шмыгает. С ноги на ногу переминается.
Я быстро расстояние сокращаю. Обеими ладонями головку приподнимаю. И тихо так, чтобы не пугать еще больше:
— Все закончилось, Матильда! Никто больше не обидит.
— А ты? — голос дрожит.
К себе девчонку прижимаю. В спутанные волосы рукой зарываюсь.
— Не обижу. Мамой клянусь! Она первая с меня шкуру снимет, если вред причиню такой девочке.
— Какой? — на груди у меня притаилась, шепчет, а голос хриплый.
— Решительная. Бесстрашная. Красивая. Умная.
На каждое определение в макушку целую. Не верю, что нашел! Могла окончательно затеряться в ночи. Пропасть навсегда!
Искал бы, конечно. Землю бы перекопал, зубами вгрызаясь. Но время…
— Ты убил их? — голову поднимает.
Отвечаю не сразу, возвращаясь в памяти на несколько минут назад.
Тачки влетели во двор заброшенной фермы. Братва мигом рассредоточилась. Но хозяева не заставили себя ждать.
На вопрос: "Какого хрена?", ответил звук передернутого затвора, заменив в одночасье воспитательную беседу, а меткий выстрел в ногу поменял взгляды вопрошающего на жизнь.
— Нет, Матильда. Только объяснил доступно, как делать не надо. Но это лишь посредники. Позднее, они выведут на более крупного зверя. Пока они нужны мне живыми.
— Все?
— О чем ты, девочка?
— Один помог мне сбежать. Он изначально был против, я так думаю.
— А давай, дальше думать буду я, Матильда. Ты устала. Перенервничала. Идем в машину. Домой поедем.
Обнимаю ее, к тачке увлекая. Поддерживаю, чтобы не упала. С трудом ноги передвигает после такой пробежки.
Ловко ее на руки подхватываю, ускоряя передвижение. Чем быстрее отсюда свалим, тем лучше.
— Домой? Я к родителям? — говорит, дыханием мне шею обжигает.
Голову к ней поворачиваю. А она так близко. Такая сладкая, хоть и грязная вся.
Бля, вот сумела же меня из привычного уклада выбить. Никогда раньше пальцем не шевелил, чтобы за девчонку впрячься.
Всех до появления Матильды шлюхами считал. Да такие и окружали напостой. Красивые, ухоженные, но продажные суки.
А эта удивила: мало того, что смелая, так еще и умная. Как она рот умело заткнула историческими фактами в клубе, за столом.
Братва вся рты раскрыла. Охуели, не то слово!
— Нет, — ставлю ее на ноги возле тачки, шумно выдыхаю.
Да уж, отходняк после отравления еще долго ловить буду. В Матильде веса как два ящика патронов, а я едва донес. Хотя приходилось поднимать и больше.