Я верну тебя
Шрифт:
Черт! Да я похоже влюбилась…
Стою. Губы кусаю.
А он ближе подходит и телефон протягивает. Серебристый такой, перламутром переливается. Непривычно в его руках такой видеть. Кайсаров черный цвет предпочитает, во всем. Только что яхта белоснежная…
В немом вопросе на него смотрю. Но рука машинально сама тянется к смартфону.
— Это тебе! В счет утерянного телефона, — поясняет, а я только рот от восхищения открываю. — Конечно, при желании могу найти твой, но время… Позвони матери!
— Ольге Петровне? А… Откуда ты…
— Был у нее. Говорили. Волнуется. Но она не тот человек, на которого бы я наплевал, — поясняет, а я не спрашиваю подробности, откуда он узнал.
Все же, я права была: тот человек на балконе соседнего дома если и не из банды Кайсарова, но его знает, потому и донес, что видел меня.
Останься я у Ольги Петровны, все бы закончилось быстрее, но каким бы оказался итог?
Возможно, Кайсаров бы меня отымел в тот же день у себя дома и на этом все.
А тут… Просто домой. С новеньким телефоном. Как возмещение ущерба. А что делать с душой?..
Молча киваю и удаляюсь в каюту, прикрывая за собой дверь. Не хочу говорить при нем. Не потому что не доверяю. Голос начнет дрожать. Выдаст предательски с головой.
Первым набираю номер мамы. Слушаю гудки. Кусаю губы. Скоро одни лохмотья от них останутся.
Присаживаюсь на край постели и жду ответ. Мама всегда берет трубку, когда звонят с незнакомого номера, надеясь, что это потенциальный клиент для съема временного жилья.
Интересно, джигиты Мара уже съехали с легкой руки Кайсарова?
— Алло, — слышу уставший голос.
— Мама, это я, — отвечаю, едва сдерживая дрожь.
— Мотька! Доченька, ты?
— Да, мам! Я жива и…
— Мотька, — всхлип в трубку обрывает взволнованный голос, а я до боли палец кусаю: ну не скотина ли я, так мать довести!
В жизни не видела, чтобы она плакала. Вечно деятельная и предприимчивая. Простая до мозга костей, но такая родная, моя мама!
— Мам, прости меня, пожалуйста!
— Ты где, Моть? Когда уже домой?
— А там постояльцы съехали? Которые… Ну…
— Их выпроводили в шею. Кайсаровцы нагрянули, такой шмон тут навели, не приведи господь! Но заплатили за причиненные неудобства. Сказали, что ты у них, пока тихо не станет. Мотька, ты правда в безопасности? Он тебя…
— Нет, мам! И пальцем не тронул. Защищал меня, вот это правда! Прости меня! Я утром приеду. Обещаю, мам!
— А чего не сейчас-то?
— Я не в городе, мам! Валеху сейчас не удобно меня везти. Сказал, утром.
— Хорошо, но только обязательно, слышишь? И чей это номер?
— Мой! Новый. Валех телефон подарил, взамен старого, утерянного. Я утром еще позвоню и потом приеду. Люблю тебя, мам. Папе привет!..
Отключаюсь.
На пороге каюты появляюсь, чтобы номер Ольги Петровны у Валеха узнать, а сама чарующий аромат еды ноздрями ловлю.
Офигеть, как вкусно пахнет!..
Глава 16
Если бы мне кто-нибудь сказал, что Кайсаров Валех, царь и бог нашего города, живущий по понятиям, но не имеющий проблем с правосудием, умеет готовить, то я бы поверила, но с трудом.
Замираю на пороге, глядя, как босс банды суетится возле плиты, раскладывая по тарелкам аппетитную массу из спагетти и бекона.
По сногсшибательному аромату догадываюсь, какое блюдо приготовил Валех.
— Ты умеешь делать карбонару? — перешагиваю порог, приближаясь, чтобы своими глазами увидеть, доказать то, что учуял нос.
— Поверь, Матильда, ты такой ни разу не пробовала, — уверяет меня, щедро посыпая тертым сыром сочное от сливок блюдо.
А я уже слюной давлюсь, забывая про все на свете. За порцию карбонары готова душу продать.
По сути, уже это сделала, но ради поцелуя с Кайсаровым, когда осмелев до безобразия, со Светкой на него поспорила.
— Верю! — улыбаюсь и руки протягиваю, чтобы подхватить тарелку и помочь на стол накрыть.
Но Валех не позволяет. Головой кивает, чтобы сама за стол садилась. Ухаживает за мной. Тарелку ставит. В бокал сок наливает. Уже не вино. Не доверяет? А может, не хочет девочку спаивать.
Я не спрашиваю. Зачем прошлое ворошить? Уже объяснял, правда сквозь зубы, чуть ли не со злостью. А больше мне знать не положено.
— Позвонила маме? — спрашивает, а сам рядом за стол опускается и на вилку спагетти накручивает.
— Да. Хотела узнать номер телефона Ольги Петровны, а ты тут…
И снова застываю, обрывая себя на полуслове…
Валех вилку с накрученными спагетти поднимает, придерживая снизу ладошкой. Мне протягивает, ко рту подносит. И смотрит так загадочно, прищурившись: возьму ли с его рук еду.
А это, казалось бы, простое действие, настолько пронизано интимом, что аж до мурашек по спине.
Неужели настолько небезразлична ему, что Валех решил кормить с руки?
Этот жест не столько заботы и внимания, как неприкрытый намек на долгоиграющие отношения.
А может, я накручиваю себя, слишком много читая в жизни книг? И дело вовсе не в карбонаре?
Просто решил, что я слишком устала, намучилась из-за него же, вот и реабилитируется.
Но рот открываю. Чуть вперед подаюсь, волосы рукой удерживая, чтобы не мешали. Аккуратно губами снимаю с вилки спагетти и глаза прикрываю.