Я видел как плачут животные
Шрифт:
– Об этом он тоже говорил.
Профессор был человеком замкнутым, хотя и не лишенным чувства общей ответственности за проделанную работу. Его считали гением, по крайней мере в словах Светланы ощущалось благоговейное трепетание при одном лишь упоминании имени профессора.
– Он прибыл сюда в числе первых и прожил почти всю сознательную жизнь внутри своей лаборатории, где изучал поведение планеты. Знаете, - она немного сбавила ход, хотя до здания администрации оставалось всего пара сотен метров, - мне бы очень хотелось, чтобы вы увидели его, поговорили, глядишь может будет
– Почему вы так решили?
– спросил я.
Света пожала плечами.
– Не знаю. Обычно симбиоз дело почти непредсказуемое, но в вашем случае все может быть только в лучшую сторону.
Мы говорили о нем, о привычках странного профессора, о том, что ему, как и любому гению, свойственны причуды, непонятные простым смертным и вызывающие доволи угрюмую улыбку, стоит только увидеть все это в деле.
– Поговаривают, - продолжала она,- что он держит у себя в клетке таракана длиной почти в пятнадцать сантиметров, вскормленного им при помощи модифицированной в местных условиях пищи. Хотя...
– женщина на секунду замолчала, - я думаю, что все это байки.
Наконец, мы подошли к разграничительной линии. Солдаты, охранявшие вход сразу вышли вперед и, потряхивая автоматами, принялись досматривать.
– Пропуск, - пробормотал один.
На этот раз голос был живым, человеческим. И хоть лицо его скрывал такой же шлем как и на роботе у выхода из космопорта, я был уверен, что передо мной настоящий человек.
Все заняло несколько минут. Говоря о том, почему были предприняты таки меры безопасности, ведь кроме стихии местному персоналу здесь ничто не угрожало, Светлана отказалась отвечать, сославшись на то, что "не время и не место..."
Мы шагали вперед и под ногами звенел металлический пол, он сменился не сразу, лишь тогда, когда мы поднялись на этаж, где утром, во время наступающей бури, я видел как суетились многочисленные люди, перенося коробки с вещами с одной стороны в другую.
Нас встретили в двери, опять осмотрели и только после пропустили вперед. Света осталась ждать в холле или в том месте, которое так называли. Дальше я пошел сам.
Он был совершенно не похож на тех людей, что я встретил здесь по пути в здание администрации. Довольно упитан, свеж, от него даже пахло духами, хотя на столе я увидел наполненную наполовину пепельницу и догоравший кусочек сигаретной бумаги. Мое появление сюда не застало его врасплох. Когда я сделал шаг вперед, он резко окликнул меня, назвав полное имя и фамилию, а затем перечислив все мои "земные" достижения.
– Я ждал вас, Макс ДжэймсМакКомли. И чего греха таить - я чертовски рад, что вы наконец прибыли в наше прекрасное местечко под названием Эндлер.
Он повернулся ко мне и улыбнулся всеми своими блестящими, неестественно белыми зубами.
– Может сигарету или, быть может, вы хотите выпить? У меня есть прекрасная коллекция вин с Земли.
– Нет, спасибо, - я остался стоять на месте, ожидая что он скажет дальше.
– Ах, да, - он провел рукой по опавшим на лоб волосам и указал на кресло перед ним, - Совсем забыл. И да, кстати, меня зовут Фалькон. Просто так и никаких фамилий, званий, регалий и
Его волосы были зачесаны на затылок, а на лбу, словно вырытые сотнями червей, имелись возрастные морщины. Несмотря на первое впечатление, голос его был строг и намерения быстрыми, почти стахановскими темпами, решить возникшую проблему, навели меня на мысль, что имею дело с обычным безжалостным карьеристом.
– Нет, подробности мне обещали на месте, но сказали, что требуется моя помощь.
– Требуется? Не-е-т. Мы катастрофически нуждаемся в вашей помощи и в ваших навыках! Вы ведь этот, как его, "видак".
Он замолчал и на лбу выступили первые капельки пота. Кондиционеры работали здесь исправно, даже более чем надо, но все равно в воздухе витало напряжение трансформировавшееся в температуру внутри тела. Было жарко. Действительно очень жарко. Но последнее слово как клином вонзившееся в наш диалог, не давало продолжить его.
– Да, - ответил я, глядя как меняется физиономия Фалькона, - Иногда нас так называют.
– О, я многое о вас слышал, - он тут же оживился.
– Всякие байки о вас ходят. А правда, что вы можете на расстоянии читать мысли? Ну или подчинять волю постороннего человека своим желаниям? Или внушить кому-то мысль, которая не будет давать покоя.пока не будет исполнена?
Он говорил, пока я его не остановил.
"Нет" - ответил я ему. "Все это глупости"
Но Фалькон не унимался. Брызжа слюной он хотел вытащить из меня все, что только приходило ему на ум. А как то? А как это? А почему все так, а не иначе? Проклятье! В один миг я хотел было плюнуть на все и просто начать соглашаться со всем, что он говорил, даже если это будет откровенная чепуха.
– Ну и какие они на вкус, эти ваши воспоминания, человеческие мозги. Как вы их чувствуете?
– Не знаю, - ответил я, - Я не людоед, мне не знаком вкус мозгов.
– Да бросьте, Макс, вы не на допросе с пристрастием, а я не журналист. Все сказанное здесь останется только между нами, давайтебудем откровенны друг перед другом.
"Откровенны", подумал я. Хорошо, раз ты так захотел.
– Нет, мистер Фалькон, все, что вы слышали о нас - это просто бред сумасшедшего. Я не колдун и мертвых поднимать из земли не могу. Я такой же человек как и вы, просто с другими врожденными способностями. Вот и все.
Он был расстроен. Как ребенок, которому стукнуло восемь лет и узнавшего, что никакого Деда Мороза не существует, а подарки вовсе не падают с небес, а покупаются родителями за пару дней до "волшебной" ночи. "Все так и никак иначе", повторил я ему, вбивая последний гвоздь в гроб его сомнений.
– Ладно, - Фалькон вернулся за стол, - значит сразу перейдем к делу.
Он начал копашиться в столе как крот, выбравшийся наружу и не понимавший где же тот выход или вход, откуда он только что пришел. Бумаги вынимались и снова отправлялись в полку, какие-то документы, отчеты, многочисленные папки с личными делами, место которым уже давным-давно в музее истории, а не в столе в главном здании этой богом забытой планеты.