Я видел как плачут животные

Бондарчук Максим Сергеевич

– Истребители почти не используются. Раньше мы взлетали почти в верхние слои, чтобы начать "обстрел" метеорологическими ракетами, которые как нам говорили ускорят изменение климата, но после установки зенитных орудий и их последующей модификации под эти нужды, в истребителях отпала почти вся необходимость.

– И что, климат меняется?
– спросил я его, когда мы завернули за большой ангар и начали отдаляться от основного корпуса вглубь технических строений.

– А черт его знает, - он пожал плечами, - когда сидишь в кабине большую часть времени, то о том какая температура

за бортом и дует ли там ветер, думаешь не в самую первую очередь. Нет, это важно конечно, но меня это волнует скорее с технической стороны, нежели бы мне хотелось, чтоб тут начали цвести розы.

Купол над нашими головами стал слегка мерцать.

"Второй генератор барахлит", сказал пилот и ускорил шаг.

– Как долго еще?

– Мы почти пришли. Он живет в отдельном доме. Раньше это была диспетчерская, но после, когда тяжелые машины улетели отсюда и в подобных услугах больше никто не нуждался, он поселился там.

– А доктор? Что говорят он?

– Ты о том с железной рукой? Куряга. Ему отрезали руку, а он до сих пор продолжает дымить как паровоз. Чудак, - пилот усмехнулся, - Мы проходим предполетный осмотр, но мой друг уже давно не летает - сам понимаешь. Его обязанности таковы, что он занимается всякой ненужной ерундой, по факту которая на работу важных систем никак не влияющая. Нам безопасно и он чувствует хоть какую-то причастность к общему делу.

Далее появилось то самое здание. Издали оно напоминало обычную будку, но чем ближе мы подходили, тем сильнее она обретала вполне человеческий вид. Загорелся свет - нас наверняка увидели.

– Он очень чутко спит, да и датчики, расположенные вдоль взлетной полосы до сих пор работают.

Мы остановились в двадцати метрах от диспетчерской. Свет горел лишь во входной части, а жилая, если можно было ее так назвать, оставалось темной как ночь.

Пилот вышел вперед, поднял руки и начал громко говорить.

– Стэн, это я, Гибонс. Я привел к тебе гостя, он хочет с тобой поговорить.

Молчание.

– Стэн, - повторил пилот, - Я знаю, что ты там, можешь не притворяться, ты всегда сидишь в этом месте и никуда не уходишь. Брось дурачиться, вылазь из своей норы.

Опять молчание. Когда же пилот решил развернуться и уйти, из окошка показались чьи-то худые руки. Все бы ничего, но в пальцах этих рук была зажата винтовка явно направленная в нашу сторону.

Гибонс замер на месте. Я остался стоять и молча наблюдал за происходящим. Неизвестный, живший в этом месте, не торопился развивать события, оставляя каждое следующее действие нам на откуп.

– Послушай, - вновь начал пилот, - я привел к тебе гостя. Он прилетел с Земли и очень хочет поговорить с тобой о тех случаях в...

Прозвучал выстрел. Короткий и очень мощный, его свет ярко вспыхнул в том самом месте откуда тянулись руки и улетел вперед, устремив за собой небольшую пуля, расшившую воздух и впившуюся в бетонную стену позади нас всех.

– Ты знаешь, Гиб, что я не желаю никого видеть! Проваливай отсюда!

– Он просто хочет с тобой поговорить.

Откуда-то издалека послышался звук перезаряжающегося оружия.

– если ты ему

поможешь, то вполне возможно, что я смогу поговорить с доктором, чтобы тебя допустили до полетов.

Наступила тишина. Руки незнакомца исчезли из проема и вскоре в нем появилась лысая голова смотревшая на нас через громадный бинокль еще старых времен.

– Назови мне цифры, Гиб.
– крикнул он, не спуская с нас взгляда.

– Опять ты за старое.

– Назови цифры или я буду хранить радиомолчание.

Пилот опустил свои поднятые и уже порядком затекшие руки. Посмотрел на меня и едва слышимым голос проговорил.
– Как он мне надоел.

– Что за цифры?
– тихо спросил я его.

– Это показания альтиметра, прибора измеряющего высоту в его корабле. Когда он падал, сбитый одним из резко возникших бурь в районе "мертвой зоны", ему удалось запомнить их в такой последовательности, что в сумме совпадают с бортовым номером его машины, которые теперь являются паролем для разговора с ним.

– Цифры!
– прорычал кто-то из диспетчерской.

– Начни ты, а я продолжу.

Гибонс сделал несколько шагов вперед, чтобы свет от горевшего фонаря падал прямо в лицо и старик отчетливо видел его.

– 440

– 320...205...115...60. Бортовой номер твоей машины 11/40. Доволен?

Что-то вдалеке заскрежетало. Свет в окне стал усиливаться и гул от включенного генератора разнесся по всей округе.

"Можно" кивнул пилот и зашагал вперед. Я последовал за ним, хотя и с опаской оглядывался по сторонам. Никто не мог гарантировать, что у этого чудака может произойти в мозгу в следующие несколько секунд.

Внезапно под ногами я обнаружил ржавый капкан. Огромный, с ощетинившимися зубцами, готовыми впиться в ногу хищника стоит ему только наступить на него. Следом были еще, немного впереди Гибонс обнаружил свежевырытую яму, на дне которой виднелись зарезанные металлические штыри.

– Только один, - крикнул старик и вынул ствол ружья из проема, - Ты, Гиб, можешь уходить, только в яму не провались, а то спугнешь их.

– Кого их?
– переспросил пилот.

– Чудовищ, - ответил он и начал вдыхать носом холодный воздух, - Я чую их, они здесь.

Пилот отступил.

"Я буду в главном корпусе. Спросишь меня на первом этаже у держурного"

С этими словами он развернулся и затопал в обратном направлении. Входная дверь этого странного жилища так и оставалось запертой, пока темнота не скрыла уходящий силуэт Гибонса и за моей спиной не послышалось движение.

Он стоял в парадной форме боевого пилота, рукава которой оказались завернуты и слегка испачканы. На груди висели медали, одну из которых я так и не смог разглядеть.

Мужчина приоткрыл дверь. Держа в одной руке заряженное ружье, он смотрел на меня настороженным взглядом и слегка поглядывал по сторонам. Затем поднял подбородок, закинул нос к самому верху как только мог и глубоко вдохнул его, выпустив следующем выдохе солидную порцию углекислого газа.

– Они ушли, - плавно произнес он, - но скоро вернутся. Они всегда возвращаются в это место. Но я буду их ждать. Стэн всегда дождется.