Я вижу тебя
Шрифт:
— Это сложно.
— Да, мать твою, я заметила. Не поделишься, как это произошло?
Мигель не знал с чего начать.
— Что именно?
— Как давно ты стал геем!
Мигель застонал. Он уже готов был признать, что быть би огромная боль в заднице. Иногда и в буквальном смысле. Последняя мысль заставила Мигеля улыбнуться.
— Лонни, я би, а не гей. Почему так трудно это понять?
Алондра отпила из своего стакана и опустила его обратно на стол.
— Ты занимаешься анальным сексом с парнем? Значит гей.
— Би, — возмутился Мигель. — Мне девчонки тоже нравятся.
Алондра раздраженно вскинула руку.
— Тогда
— Я не «выбирал» Олдриджа. Просто так получилось. Слушай, я сам еще во всем не разобрался. Ты будешь меня избегать или что?
— Избегать? Ты офигел, Мигелито?
Мигель сложил руки на груди.
— А ты?
— Нет, я не стану тебя избегать. Ты что считаешь? Мы, мать твою, в средневековье живем? Я просто запуталась. Для меня все это просто непривычно. Я не могу припомнить ни одного момента, где бы я сказала «а, да, мы всегда считали, что он гей». Тебе же девочки всегда нравились.
— Помнишь мою одержимость Тором?
Алондра заткнулась.
— Ах, да. Точно. Ну, а кто бы не хотел переспать с Крисом Хэмсвортом?
— Я бы точно его трахнул. У меня очень много смущающих фантазий о нем и Локки.
Сестра скривилась.
— Ладно, это сексуально, но очень по-гейски. Беру свои слова обратно.
— Би!
Алондра довольно ухмыльнулась, как могла только старшая сестра, бесящая своего брата.
— Да плевать, — а потом резко пришла в себя. — Mam'a рыдать будет. Ты же ее знаешь.
Мигель еще глотнул выпивки.
— А pap'a припомнит мне, что велел идти в армию, потому что на флоте полно педиков. Весело будет.
— Abuela поколотит тебя тапком.
— Вот это новость.
Алондра фыркнула.
— Верно.
— И что мне делать?
Сестра опрокинула в себя остатки выпивки.
— Ну а для него это серьезно?
Мигель тоже допил и пожал плечами.
— Мы не совсем встречаемся. Черт, да мы даже не можем показать, что видимся друг с другом.
— Почему? Он тоже в шкафу сидит?
Мигель начал было возражать, что сам там не сидел, но потом осознал, что так, по сути, и было. Так что он ответил:
— Нет. Из-за его работы. Он профессор. Все в курсе, что он гей. Просто...
— Охренеть, papi. Ты трахаешься с собственным преподавателем? Est'as loco [26] ?
Мигель подумал, что все возможно.
— Наверное. Но в нем что-то есть такое. Я не хочу ничего заканчивать. Пока нет. Но и он сам в некотором роде loco, и проводить с ним время, наверное, глупо. Вероятно, он все прекратит, потому что он — это он, а если я сейчас откроюсь, то станет только хуже.
26
Est'as loco?(в пер. исп.) — Ты спятил?
Сестра заморгала.
— Э-эм. Дашь мне знать, когда он разобьет твое сердце.
— Этого не случится. У нас не серьезно. Все не так.
— Просто знай, papi. Если он тебя обидит, я его прирежу. На правах hermana [27] .
—
Остаток вечера Мигель испытывал дискомфорт, представляя себе реакцию каждого члена семьи на его потенциальную откровенность. И совсем немного надеялся, что хоть чьи-то слезы будут от радости. Вся его жизнь казалась хрупким мыльным пузырем. Внутри все выглядело отлично, но неизбежно лопнет, и Мигель останется ни с чем.
27
Hermana (в пер. исп.) — сестра
Может, стоило порвать с Олдриджем.
А потом он вспомнил о ванной, которую тот ему приготовил. Как мужчина, несмотря на все намеки подсказывающие бежать от него подальше, старался быть нормальным для Мигеля. От этого с сердцем творилось что-то непонятное, скручивало его в груди, как на одном из тошнотворных аттракционов в парке развлечений. Схоже с тем, как Мигель кончал и секунд на пятнадцать умирал, а потом умолял о возможности прийти к профессору снова.
Мигель чувствовал себя немного не в себе, очень живым и ужасно хотел увидеть Олдриджа.
«Снова, — подумал он. — Снова. Пока сил хватит это выносить. Я хочу приходить снова».
Глава 20
Мигель хочет запретного
Суббота, 14 декабря.
Кухня в доме дока.
Эванстон, штат Иллинойс.
Мигель, груженный слишком большим количеством еды для двоих, прокрался вдоль улицы, через переулок, а потом поднялся на заднее крыльцо профессорского дома. Он позвонил в старинный звонок, очень надеясь, что Олдридж не забыл о свидании.
Док распахнул дверь и, выгнув бровь, посмотрел на все, что шатко держалось в руках Мигеля.
— Не знал, что мы вечером планировали устроить оргию. Сколько человек ты собрался этим накормить?
— Заткнись. Mam'a и abuela не умеют готовить маленькими порциями.
Олдридж придержал для него дверь.
— А я подумал, что ты сам готовить будешь.
— Э, нет. Я сказал, что «принесу» поесть, а не «приготовлю». В смысле, разогреть смогу, а вот, чтобы приготовить — нет. Ничего сложнее, чем заварить лапшу из пакета или разогреть остатки, — Мигель сгрузил пакеты на пол, стянув с плеч пуховик и кинув его на спинку барного стула.
Олдридж поморщился, забрал куртку и вышел из кухни, потом вернулся уже без нее, но с бутылкой вина. Мужчина открыл ее и прислонился к стойке.
Док выглядел супер аппетитно с взъерошенными светлыми волосами, в светло-голубой рубашке, расстегнутой у горла и заправленной в мягкие кремовые штаны. На ногах были кожаные лоферы, сильно поношенные на вид. По предположению Мигеля, это видимо был максимально близкий эквивалент Олдриджа к ленивому ничегонеделанию в домашних трусах.
— Или мы слишком мужественные, чтобы готовить? — лукаво поинтересовался док. В его словах был слышен не только вызов, но и издевка.