Я – Ворона
Шрифт:
А Ян не останавливает съемку.
Справа звук выбиваемого снизу-внутрь окна (особенность конструкции), в комнатке появляется новое лицо. Оно под маской, правда, но это пустяки. Главное, что новоприбывший «за нас». Звон металла: клинок убийцы не вспорол плоть последней защитницы маленькой госпожи, он столкнулся с оружием нового «гостя».
Там все по плану. А мне что делать со своим «внеплановым»?
Когда-то я-прошлая не могла понять, что имела ввиду наставница в театральной студии, говоря о роли кукловода в игре «марионетки». «Не действие
Управлять людьми — намерением? Нет, Кира Воронова подобного не могла осознать. Сценическое присутствие — да, обаяние, харизма, магнетизм. Но это все же куда более зримые проявления, чем то, о чем пыталась сказать «мученикам» Сергеевна.
Я «отпустила» своего актера. Моргнула. Этого хватило мужчине, чтобы вернуть самоконтроль и обратиться к роли. Убийца потряс башкой, словно отряхиваясь от наваждения. Поднял короткий меч и с ревом кинулся на куклу.
Когда кукольные веки поднялись, взгляд стал прямым и спокойным. Игрушке нечего бояться.
«Гость» успевает ранить своего противника. Заминка дарит защитнику возможность отразить выпад левого гада. Тому, что целит в меня. Оружие «гостя» длиннее, и обращается он с ним умело. Металл рассекает ткань на предплечье убийцы.
Правый гад, раненый ранее, пользуется моментом. Из рукава летит кинжал. Кормилица вспархивает, точно мать-птица, закрывает собою птенца. Но это последний успех «засланцев». «Гость» вскрывает гадов одного за другим.
Застывает над маленькой девочкой, теребящей кормилицу.
— Жить за вас… и умереть за вас. Мой выбор. Берегите себя, госпо…
Мечник склоняет голову.
Кукла закрывает глаза.
— Снято.
Очень тяжелая долгая сцена. Предполагалось, что снимать ее будут частями. Но Ян Хоу решил, что переснять всегда успеем, а единым потоком без переходов оно будет смотреться естественнее. Камер-то не одна, а несколько.
Для всех перерыв, для него — отсмотр того, что получилось. Очень хочется, чтобы не пришлось переснимать. Так-то легко звучит, но в исполнении далось туго. И не только мне: актер, играющий убийцу, который попятился, нервничает, сам не свой.
— Хорошо! — выносит вердикт Ян Хоу. — Жуй, отлично сработано. Мэйли — молодец.
Без всяких вопросительных частиц. Но я фырчу, как ежик, потому что тополь, полено стоеросовое, мне только что заспойлерил всю интригу ночного защитника. Да интригу всего сериала он мне сорвал и растоптал практически!
Матушка там уже хлопочет рядом с «бесполезным принцем» в прикиде тихушника. Приглашает сегодня поесть после съемок. Мы же его еще не отблагодарили.
На этом меня отпускают. По привычке задерживаюсь после переодевания и умывания. Хоть и сломали мне часть хитросплетений сюжета, но все равно интересненько.
Так, я узнаю, что спасенную малышку принц-поэт из усадьбы уволочет. Та будет сильно против, ведь папа-мама и все-все-все там, но принц ее аккуратненько
И топить больших, но это больше про самоуправство режиссера.
Принять столь резкий поворот судьбы последней Ян будет нелегко. Оно и понятно.
После обеда там что-то в гареме вана будут снимать. Это ж часть интриг внутреннего дворца. Никто же не думает, что государь просто так чаем подавился? Даже я, так себе знакомая с местными прибамбасами, так не думаю. Но тельце Мэйли неудержимо клонит в сон. Решаю, что с нас на сегодня хватит. Как раз мама договаривается с Жуем, и Чу к нам спешит на всех парах.
Секундочку. А чего она так несется? Вроде меня официально отпустили сегодня. Что-то резко понадобилось переделать? Хм, Ян еще не ушел, а Чу вообще с другой стороны мчит. Непонятно!
— Госпожа Лин, — сбивчивое дыхание говорит о том, что мчала к нам моль издали. — Передали из отеля: вам звонил супруг.
— Мы же вчера вечером разговаривали с мужем, — удивляется Мэйхуа. — Что-то случилось?
Хризантема кивает.
— В отеле записали послание господина Ли: собеседование на поступление в детский сад перенесли. Оно состоится в среду четырнадцатого июня.
— Ай… — прикладывает к лицу ладонь мамочка. — Это же завтра.
У нас по договору с Лотосом — свободная неделя в конце июня с захватом первых чисел июля. Потому как «кастинг» на прием в частный садик Солнышко как раз на первое июля был назначен изначально. Засада!
— Билет на самолет из Шанхая уже забронировали? — врывается с вопросом Ян Хоу.
— Но… — мать моя ответственная женщина разводит руками. Мол: съемки же?
— Я узнала. Есть только один рейс с наличием билетов сегодня, — отчитывается Чу, сверяется с часами. — Вылет через… четыре с половиной часа.
Китайскую фабрику грез возвели в чистом поле. Аэропорта в Хэндяне не было и нет. Мы добирались сюда на студийных автобусах, путь из Шанхая занял более шести часов. Это до отеля, а от него еще сюда…
— Госпожа младший сценарист, ваш паспорт при себе? — хладнокровию щегла можно только дивиться. — Есть что-то, что необходимо забрать в отеле?
Мама сначала кивает, затем машет головой, прижимая к себе мою макушку. Ага: самая моя большая ценность — вот. Жмусь к ней в ответ.
— Бу, лови, — Ян достает брелок из кармана, перебрасывает его главному оператору. — Вспомнишь молодость.
— Ай… работа? — оглаживает черный бок камеры Бу.
— Младшие твои на что? — подергивает плечами режиссер. — Самое сложное готово. Осталось то, что им под силу. А нет — уволишь потом.