Я всего лишь фантом!
Шрифт:
— Вот теперь понятно…
Она вспомнила рассказ медсестры, что Хоршев в спортзале запросто выжимал штангу весом чуть не в полтонны. А сколько мировой рекорд? Всяко меньше. По словам Глухова, раньше он был обычным парнем и «пухнуть» стал в последние два года учебы. И именно тогда сильно изменился характером.
— Что-то здесь не так. Непростой ты парень, Андрюша Хоршев…
Напротив двери в свой кабинет увидела Лену. Та присела на подоконник и терпеливо дожидалась возвращения начальницы.
— Ты ко мне?
— Да. Можно?
Ирина
Присев за стол, заведующая налила из графина воды в стакан, чуть пригубила. Затем обратилась к девушке: — Что у тебя?
— Утром к Андрею родители приходили…
Да уж, встреча была та еще! Родителям сообщили о случившемся. И сегодня они явились к десяти утра. В кабинет к заведующей. Та провела их к пациенту. Увидев коего, они пришли в состояние шока.
Оказывается родители не видели сына уже три года. Он как съехал на новую квартиру, так больше и не появлялся ни разу. И даже не звонил. А на их звонки едва отвечал или не брал трубку. А потом и вообще сменил номер. Узрев лежащего богатыря, они изумленно ахнули.
— Кто это???
Пришлось объяснять и даже доказывать, что это их сын. Принесли документы. Сняли маску ИВЛ. И лишь тогда они наконец поняли, что это и есть их непутевый Андрюша, в состоянии комы. Потом все было очень грустно. Родители сидели с сыном почти до полудня. Отец еще держался, мать рыдала. Ирина пару раз заглядывала в дверь. Тяжелое зрелище…
— Да, приходили. Ты что-то узнать хочешь?
— Я думала, они помогут из комы выйти.
Ирина качнула головой. — Сама на это надеялась. Третий день уже. Нехорошо. Тут нужен какой-то импульс. Что-то очень знакомое. Но он на родителей не среагировал. Увы. А что еще у нас есть? Только Щавелева. Но ее саму к операции сейчас готовят.
— Мне кажется, я знаю как помочь.
— Вот как? Говори.
— Надо дать ему вот это послушать…
Лена достала из кармана смартфон с подключенными наушниками. Включила воспроизведение и протянула заведующей.
— Вот. Это его любимая песня.
Ирина удивленно посмотрела на девушку. И надела наушники. С минуту слушала, потом медленно сняла.
— С чего ты так решила?
Лена чуть замялась. Не хотела рассказывать, что рылась в чужих вещах.
— Как-то вы его послали таскать, а я взяла наушники и включила. Там это играло.
— Мда? Это все? Или темнишь что-то?
— Не темню я. Может дать ему это послушать? Вдруг поможет…
Ирина подозрительно глянула на девушку. — Темнит. Что-то она знает… Ну и ладно. Один раз уже помогла, может и сейчас получится.
— Ну пошли…
Войдя в палату, Ирина увидела там медсестру. Конечно же из «глав-управления». Местным видно доверия нет.
— Ну как?
Та привстала со стула. — Без изменений.
— Понятно. Сейчас попробуем кое-что. Лена, делай.
Девушка подошла к больному. Хоршев недвижно лежал. Глаза закрыты. Дыхание короткое, неглубокое. На лице аппарат вентиляции легких. Она достала проигрыватель, включила
— Я на автоповтор поставила.
Они встали рядом и принялись наблюдать. Медсестра тоже уставилась с любопытством. Что получится…
Минуты шли одна за другой. Больной не реагировал. Ирина вздохнула разочарованно.
— Кажется…
Она не успела договорить. Парень вдруг шевельнулся. Чуть заметно дернулась рука. Затем другая. Он кашлянул, еще раз и приподнял голову. Глаза открылись.
— Ух ты! — Медсестра приблизилась и сняла с лица маску. — Дыши.
Хоршев чуть повернулся, обвел присутствующих мутным взглядом. Затем его веки стали смыкаться, и он вновь отключился. Лена аж застонала:
— Ну как же…
— Все в порядке. — Заведующая облегченно выдохнула. — Он вышел. Через часик-другой проснется уже окончательно. Это нормально.
Она вспомнила кое что и улыбнулась. — Теперь я и тебе должна буду. Что за жизнь такая…
* * *
Сознание возвращалось постепенно, толчками. Алатэ пошевелился, попытался сжать пальцы в кулак. Руки были как ватные, словно сильно затекли. Наклонился на один бок, затем на другой. Согнул ноги. Вроде всё на месте. Что с ним случилось? И почему темно? Ах да, надо же глаза открыть…
Свет ворвался в зрачки резкой вспышкой. Алатэ сощурился, привыкая. Перед ним возник антураж больничной палаты. Полноватая сиделка в халате, что-то говорящая по громкой связи. Это что, сон?.. Голова была мутной, мысли едва шевелились. В памяти — черный провал.
— Не проблема…
Снова закрыл глаза и стал концентрироваться. Секунда… другая. Из глубины пошли прерывистые импульсы. С каждым мигом они становились все чаще и сильнее. И вот они превратились в сплошную энергетическую волну, затопившую мозг и озарившую светом разума.
Он вспомнил все. Свою последнюю «ходку» — наблюдение из укрытия… уход с позиции… свист мины. И Эллес. Умирающая сестра. И ее последний взгляд. И последний шепот.
— Прощай…
Возникла новая картина. Он движется во тьме… Куда? Непонятно. Впереди свет, но ему все равно. Просто надо идти… Назад оборачиваться нельзя. Там прошлое, его уже не вернуть. И вдруг голос. Голос его сестры. Такой странный, непохожий.
— Вернись! Не оставляй меня…
Ирина открыла дверь и вошла в палату. Радостно улыбнулась. — Ну наконец-то!
Хоршев полусидел, опершись на спинку кровати и сцепив ладони, выполнял круговые движения руками, пытаясь разогнать кровь.
— Привет, больной!
Парень неспешно повернул голову и… посмотрел прямо в глаза.
— Здравствуйте… Ирина Сергеевна. Как я здесь оказался?
Оп-па! Да он точно изменился. Хоршев никого не называл по имени и тем паче по имени-отчеству. Не смотрел в глаза. И была еще одна сомнительная фишка. Никогда не задавал вопросов. Наверно считал это ниже своего достоинства. И вот его «заповеди» оказались нарушены. Неужели он стал другим?