Я всего лишь фантом!

Амарант

Ирина присела рядом. — Сначала скажи, как себя чувствуешь? Ты был в коме третьей степени. После комы всегда куча проблем. Что-то беспокоит?

— Нет. Слабость только. Но это пройдет.

— Как с памятью? Провалы есть?

Он чуть помолчал. — Я все помню. До… взрыва. Что было потом?

— Тебя привезли в госпиталь. Врач нашел номер больницы в телефоне и позвонил нам. Мы прилетели и забрали. Вместе с твоей командиршей Пумой. Почти пять часов оперировали. Это было ночью на субботу. Сейчас вторник. Все это время ты был в коме.

Алатэ

вздрогнул. Телефон! Там была симка с номером, по которому позвонит его сестра. Та сестра, что сейчас живет в своем времени. Симку отдала ему Эллес.

— Мой телефон. Его привезли?

— Да конечно. Он в куртке. Твоя одежда в ординаторской.

Он облегченно выдохнул. — Пусть мне телефон принесут?

— Конечно. Я скажу.

Ирина поднялась. — Сейчас к тебе придут. По реабилитации. Трудотерапевт, физиотерапевт, психолог — всё по полной. Ты уж потерпи. Они свое дело знают. Кстати, к тебе родители утром приходили. Сказали, что три года не видели. Они снова придут. Будь с ними поласковей?

— Хорошо.

Снаружи уже слышались торопливые шаги.

— Пойду. Не буду им мешать. — Ирина подошла к двери и обернулась. Хоршев смотрел на нее сосредоточенным, немигающим взором.

— Мы все очень рады тебе. Хочу чтобы ты это знал.

Глава 8

Ответ положительный

В дверь постучали, она открылась. На пороге — мужчина с пакетом в руке и женщина. Несколько секунд они стояли, словно не решаясь. Потом быстро прошли вперед. Женщина присела на кровать. Ее лицо скривилось.

— Сыночка моя…

Алатэ настороженно взирал на своих «родителей». Час назад они ему звонили. Спрашивали, что принести. Он сказал, что надо: побольше белковой пиши. Насыщенный кислородом организм требовал калорий. А больничный рацион, хоть и усиленный — это конечно не то.

— Вот, всё как ты просил.

Отец открыл холодильник и стал выкладывать туда куриные грудки, вареные яйца, очищенные грецкие орехи, сметану, бананы, мед.

Мать взяла его за руку и сжала. — Ты ведь больше не бросишь нас?

Алатэ смотрел в ее глаза, на которые уже навернулись слёзы. И вдруг к нему пришло странное чувство. Что он поступил неправильно. Фактически лишил родителей сына. Которого они очень любили.

Он никогда об этом не задумывался. Темпоральному профилактору третьего ранга не было никакого дела до проблем людей. Да он их и людьми-то не считал. Так… фантомы какие-то. Когда вернется в свой мир, от них и пыли не останется. Чего их жалеть? Тем более, что он и чувства такого не ведал. Жалость в его мире считалась чем-то позорным, унизительным, равно как и помощь.

— Нет. Этого не случится.

— Обещаешь?

— Верь мне.

Отец придвинул стул и сел рядом. Покряхтел слегка. — Ты можешь сказать, на кой ляд тебя туда понесло?

— Я решил, что так будет лучше… для всех.

Родители переглянулись.

Отец покачал головой. — Ты неправильно решил. Ты хоть сейчас-то это понимаешь?

— Да. Сейчас я это понял.

— Ну вот, уже хорошо. А как ты стал таким… большим-то?

— В спортзале занимался. Очень много.

Мать погладила сына по плечу. — Наверно генетика такая. Ты, Миша в молодости тоже спортсменом был.

Отец усмехнулся. — Первый разряд по плаванию.

— Все равно, что-то есть значит.

Они проговорили почти час. О том… о сем. На прощание отец крепко пожал руку, а мать… обняла крепко и вновь расплакалась. Потом ушли.

Алатэ скинул одеяло, спустил ноги на пол и осторожно встал. Ходить ему пока не разрешали. Координация не совсем восстановилась. Но уж до холодильника пару метров пройти — это пустяк. Он открыл дверцу и набрал разной еды. Затем снова прилег и стал задумчиво жевать куриную грудку. Одна и та же мысль не давала ему покоя.

— Всё ли я делаю правильно? И вообще. Чего от меня больше? Пользы или вреда…

* * *

Ирина сосредоточенно изучала содержимое хранилища-холодильника в комнате старшей медсестры. Это весьма нудное, но архиважное занятие. Раз в месяц она проводила инвентаризацию лечебных препаратов. Сверяла наличие и соответствие.

Рядом стояла старшая медсестра Ольга, хозяйка всего этого богатства и внимательно слушала замечания. Впрочем, отлично зная, что у нее всегда всё в порядке. Ну разве по мелочи что-то…

Холодильник был заставлен скоропортящимися средствами (водные настои, отвары, микстуры, сыворотки, вакцины, ректальные суппозитории) Ирина глянула даты хранения и забраковала две емкости с отваром.

— Ты не забыла, что не больше двух суток можно это хранить? Здесь уже просрочено.

— Извините, не углядела.

— Внимательней надо. Прозерин и нитрат серебра покажи.

Заведующая удостоверилась, что на эти «нежные» препараты не попадает солнечный свет. Затем — к спиртовым настойкам и экстрактам. Проверяла плотность крышек. Ибо при испарении раствор станет перенасыщенным, что может привести к передозировке.

Закончив проверку, вышла в коридор и собралась к себе, но передумала. Надо зайти к Хоршеву. Он почти полностью восстановился после комы и через денек можно «выпускать». А что дальше? Этот вопрос до сих пор витал в воздухе. При одной мысли, что он снова укатит воевать… Нет, этого допустить нельзя! Надо оставить его при больнице. Любой ценой.

Ирина уже общалась с главврачом по этому поводу. Ситуация была такая. Согласно трудовому кодексу, если сотрудник пропал и не выходит на связь, уволить его невозможно до установления причины его отсутствия. Срок такой неопределенности — до года. Вот и отлично. Так как заявление Хоршева насчет «медицина это не моё» постигла печальная участь в мусорной корзине, он до сих пор продолжал числиться как интерн. Разумеется без выплаты зарплаты.