Я выбираю счастье
Шрифт:
– Есть, - ответила Надежда.
– И конфеты есть.
– И колбаса, - добавил Миша.
– Ах, ты маленький хитрец, - засмеялась мать и достала из холодильника вареную колбасу.
Она отрезала детям по кружочку, положила на хлеб. Миша дотянулся до своего бутерброда, подумал, глядя на слезы девочки, и отдал самое вкусное, с его точки зрения, ей. За ним повторил это и Саша, только не удержался, откусил разочек. Мальчики у Надежды росли добрыми.
– Нет, - не согласилась Леночка и отодвинула бутерброды назад.
– Сами колбасу кушайте. Я суп буду есть, мама всегда мне
Надежда и Агаша накормили детей, девочка больше не плакала, она с аппетитом съела суп и куриное крылышко, пару раз откусила свой бутерброд и отдала мальчикам, Саша тут же проглотил колбасу. Леночка повеселела, ее круглое хорошенькое личико озарила улыбка, девочка немного поиграла с Мишей и Сашей, потом очень серьезно сказала Надежде, что ей надо в туалет, а потом в ванную помыть попку. Девочка поморщилась. Первой поняла Агаша.
– Да, небось, наша Олеська и трусиков запасных не взяла, вот и возникли у девочки проблемы, - сказала пожилая женщина.
– Вы даже мальчиков по нескольку раз на дню моете, а девочек надо чаще. Я сейчас отведу девочку, а вы посмотрите, что в ее рюкзачке лежит.
Агаша взяла Леночку и повела в ванную. Саша тоже рвался туда, но девочка застеснялась. Надежда пошла укладывать спать мальчиков, а Агаша осталась с Леночкой в ванной. Когда Надежда вернулась туда, девочка все еще плескалась в воде, но уже не была такой грустной.
– Мне мама тоже разрешала долго играть в воде, - говорила она.
– И Антошка тоже. Я люблю играть в воде.
– А Олеся?
– осторожно спросила женщина.
– Тетя Олеся увезла меня от Антошки, - сразу погрустнела девочка.
– Тетя Надя, а можно я у вас немножко останусь? У меня телефон есть, мы позвоним Антошке, он приедет за мной. Антошка любит меня.
И девочка опять заплакала. Надежда молчала.
– Конечно, останешься, - ответила Агаша вместо Надежды, обходя стороной разговор об Антошке.
– Сейчас мы тебя вытрем, ты поспишь немного, а после я тебе покажу настоящую живую козу, только не надо плакать. Ты видела живую козу?
– Нет. А ты не обманешь?
– девочка вскинула серьезные глаза на Агашу.
– Антошка мне сказал, если я поеду с тетей Олесей, то мама, когда я вырасту, приедет за мной прямо к тете Олесе. Но я-то знаю, мама не приедет. Антошка обманул меня. Мама и папа с Сережей сейчас на небе. Я спросила тетю Олесю: можно приехать с неба? Тетя Олеся сказала: "Нет. На небо и с неба никто не может ездить". Я хочу к Антошке. Он еще не знает, что мама не приедет больше к нам. С неба не приезжают.
Агаша укутала девочку в огромное полотенце и понесла в свою спальню. Надежда набирала номер сестры. Та не стала отвечать, сбросила звонок и заблокировала телефон. Впрочем, минут через пять она прислала сообщение: "Позвони папе. Он все поймет. У меня сейчас съемки". Женщина подумала и решила позвонить Станиславу. Отец говорил, что у него сегодня будут дела в строительной фирме Станислава. Дмитрий Иванович сейчас должен быть там.
– Стась, а папа случайно не у тебя?
– услышав голос мужа в трубке, спросила женщина.
– Здесь он. А что?
–
– Какую девочку?
– не понял Станислав.
– Кого Олеська привезла? Сейчас отца спрошу. Дмитрий Иванович, вы что-нибудь знаете про девочку Леночку?
Дмитрий Иванович, который сразу все понял, почти что выхватил трубку у зятя.
– Надюш, ты только не волнуйся. Я знаю Леночку. Только что случилось, почему она у Олеськи?
– взволнованно заговорил он.
– Не знаю. Олеська сбежала и телефон отключила. Я ничего понять не могу. А девочка такая хорошенькая, пап, и такая несчастная.
Дмитрий Иванович молчал, а потом решительно заговорил:
– Надюш, ты должна знать. Это дочь нашей Олеськи. Леночка. Не ахай, это долгая история.
– Пап, а ты ничего не путаешь? Девочка сказала, что её мама и папа умерли, - уточнила Надежда.
– Что?
– ахнул отец.- Олеська, она что...
– Да ты не ахай. Олеська-то наша жива, говорю же, привезла девочку и сбежала, трубку не берет, - успокаивала отца дочь.
– Надюш, я не об этом, - заговорил отец после небольшого перерыва.
– Ты уж приголубь девочку, пожалей. Я вечером приеду, расскажу все. И Олеську привезу. Надо что-то решать... Сейчас Тарасу позвоню... Он тоже должен знать, и Белочке надо было давно все рассказать... Выручай опять нас всех, дочка.
– При чем тут Авдеевы? Их-то зачем в наши семейные проблемы втягивать?
– подумала Надежда, но спросить не успела, отец уже отключился.
Вечером собрались все в Осинках. Приехали и отец со Станиславом, они привезли недовольную и одновременно виноватую Олеську, и, как это ни странно, следом за ними подъехала чета Авдеевых. После нескольких минут сутолоки какая-то вся побледневшая, не похожая на себя Бэла Андреевна нерешительно спросила:
– Надюш! Девочка-то где? Леночка? Покажи нам её...
– и жалко, вымученно улыбнулась.
– Играет в детской с мальчиками, - откликнулась Надежда.
– Они ей железную дорогу показывают, учат паровозик запускать. Леночка немного успокоилась, уже не плачет. Да вон бегут, услышали.
Миша и Саша выкатились из детской и спешили к Станиславу. Шедшая следом Леночка робко встала в дверях. Все внимание взрослых было приковано к хорошенькому черноглазому личику. Застыла напряженная Бэла Андреевна, на ее лице скользила сложная гамма чувств. Подобное переживала Надежда, когда Миша впервые назвал ее мамой. Зато Тарас Петрович подошел к девочке, присел, взял за ручки и проговорил срывающимся голосом:
– Здравствуй, Леночка, здравствуй, девочка. Я очень рад, что ты приехала сюда. Я твой дедушка. Родной дедушка.
– А ты не умер? - спросила девочка.
– Антошка говорил, что все наши дедушки давно умерли.
– Нет, - растерянно проговорил Тарас Петрович.
– Я живой. Я тебя заберу к себе. Ты со мной будешь жить?
– А ты Антошку с нами возьмешь жить?
– тут же строго спросила девочка.
– Антошке плохо без меня.
Тарас Петрович молчал, он не знал ничего про Антошку. Дмитрий Иванович ничего не говорил об этом.