Я выбираю счастье
Шрифт:
– Это старший брат Леночки, - пояснила Надежда и взглянула на сестру.
– Леночка, я же тебе говорила, Антоша будет к тебе приезжать на каникулы, - проговорила бледная трясущаяся Олеська, из глаз которой опять текли слезы.
– Ему надо учиться. А будут каникулы, мы его сюда привезем.
– Ты плохая, ты злая!
– закричала девочка.
– Антошка из-за тебя плакал. Он хотел с нами поехать. Я знаю это. А ты его не взяла. Я просила тебя взять Антошку. Его чужие тети теперь забрали. В детдом увезли. Вот моя мама за мной придет, когда я буду большая, меня найдет, а Антошки нет. А в детдоме ему плохо. Там плохо, я слышала, как тетя Люся
Но пока плакали девочка и Олеська, которая при этом повторяла: "Я заслужила все это, я заслужила, так мне и надо", - бледная Бэла Андреевна подошла, обняла девочку, прижала к себе, вытерла её слезы:
– Ты не плачь, моя маленькая, не плачь. Мы с дедушкой возьмем и Антошку. Он с нами будет жить. Он твой братик, зачем же вас разлучать?
– А ты кто?
– отстранилась от нее девочка.
– А я твоя бабушка.
– Бабушки не такие, они в платочках ходят, и волосы у них белые, а ты красивая, - возразила Леночка.
– А я и красивая, и бабушка, - согласилась Бела Андреевна и невольно улыбнулась словам девочки.
Надежда ничего не понимала, она только слушала разговор девочки с Белой Андреевной.
– Бабушка к маме с папой на небо ушла жить, - не поверила девочка.
– Она была старенькая. А ты не старая совсем.
– А я другая бабушка. Молодая. У всех людей бывает по две бабушки и по два дедушки. Я вторая твоя бабушка. Я не пойду на небо. Я очень хочу, чтобы ты жила с нами. Мы прямо завтра поедем за твоим братиком, за Антошкой. Где он?
– повернулась Бела Андреевна к Олеське.
– В интернате должен быть, наверно, - ответила та.
– Его после нашего отъезда должны забрать органы опеки.
– Так Антошка еще не взрослый? - ахнула Надежда.
– Ему сколько лет?
– Антон в девятый класс пошел, - опустив голову, ответила Олеська, и вдруг её прорвало, она почти что кричала, но обращалась только к сестре: - Ну не могу я взять двоих детей, не могу! Моя карьера только начинается. Это мой первый сериал, первая большая роль. Я хочу быть актрисой, хочу, и всегда хотела! Ты не хотела, а я хотела! Когда ты снималась, мы с матерью тебя ничем не беспокоили. Продюсер и так орет на меня, что со мной будет жить ребенок. Но Лена еще не учится, я уже договорилась в Ольхово с одной семьей, они пока будут присматривать за Леной. Потом там, в соседней деревне, есть детсад, круглосуточный. Мне обещали дать временное место. А Антон? Где ему учится в деревне, где жить? У меня нет отдельной комнаты, как было у тебя! Вот вы меня все осуждаете, такая-сякая. Я и сама себя осуждаю. Но карьеру я не брошу. У меня такая большая роль! Да я только жить начинаю! Папа!
– Олеська опять расплакалась.
– Ну, хоть ты за меня заступись!
Все молчали. Встала Агаша.
– Леночка, - обратилась она к девочке, - я пойду козу доить. Пойдем со мной. Мы же днем так и не сходили к козе.
– А можно?
– глаза ребенка загорелись любопытством.
Агаша быстро одела девочку и увела. Саша тоже рвался с ними, но Станислав зажал его, подкинул вверх, и мальчишка забыл.
– Знаешь, Тарас, - проговорила Бела Андреевна, глаза женщины осветились теплым светом, - я себе так и представляла эту девочку. Вот ты сегодня мне рассказал про эти несчастья, я сразу так себе её и представила...Тарас, мы ведь заберем Леночку себе? Это же твоя внучка. Я уже полюбила эту девочку...Это ведь наша девочка? Олеся, ты не будешь возражать?
– Да, да, - растерянно
– Конечно, Белочка.
Олеська молчала.
– А теперь объясните мне все, - не выдержала Надежда.
– Я ничего понять не могу. Бабушки, дедушки. Детсады круглосуточные и мальчишка-девятиклассник в приюте, не нужный никому...
– А что объяснять, - хмуро отозвалась младшая сестра.
– Давно надо было рассказать. Шесть лет назад я родила девочку, мне тогда шестнадцать только исполнилось. И Сергею Уткину, моему однокласснику, тоже было шестнадцать... Дружили мы с ним. Вот и додружились до детей... Девочку забрал он. Точнее, его родители, тетя Зина и дядя Максим. Я еще в школе училась в то время... Сама ничего не решала... Мать сказала, что выгонит меня, если я дочь домой принесу....
– Почему ты не взяла ребенка?
– сурово спросила Надежда, не слушая оправданий сестры.
– Мать так решила, - съежилась Олеська, услышав суровый голос Надежды, - говорю же, обещала выгнать...
– Почему я ничего не знала?
– не отступала старшая сестра.
– Сама знаешь, слово матери было законом для нас. Она считала, что, если ты узнаешь о ребенке, сразу кино бросишь, ребенка себе заберешь. А на что нам жить? А мы тогда только квартиру купили, еще с кредитом не расплатились, мне надо было учиться, в институт поступать.
– Какие же вы...
– Надежда не могла подобрать слова.
– Какие же вы... Бездушные твари...
– Знаю, - ответила тихо младшая.
– Я сейчас такая же... Сериал не брошу... Вот и осуждай меня...
– Папа! А что ты молчишь? Ты знал? Почему мне не сказал? Почему отдал ребенка чужим людям?
– старшая дочь обращалась к отцу.
– Не чужим, - ответил отец.
– Леночку взяли родные дедушка с бабушкой, и отец у нее был... Но мы с Верой думали, что если они откажутся, заберем сами. Но они сразу сказали: берем. Зина и Максим жили небогато, но в девочке души не чаяли. Она их мамой и папой звала. Сергея старшим братом считала, Антошка всегда с ней нянчился... Думали, так будет лучше для всех...
– Что с ними случилось?
– это спросила Бела Андреевна.
– Почему Олеся сейчас привезла сюда Леночку? Тарас мне толком ничего сказать не мог.
– В аварию Уткины попали, у них старенькая машина была, ехали они на ней куда-то, - ответила Олеська.
– Тетя Зина и дядя Максим сразу погибли на месте. Сергей еще прожил двое суток. Он велел своему младшему брату Антону найти меня. Это нетрудно было. Мой номер телефона всегда был у Сережи, мы иногда перезванивались. Мне сначала позвонил Антон, но я толком ничего не поняла, почему надо приехать. Думала, кто-то хочет меня из сериала убрать, наорала, говорить не стала. А потом меня нашли органы опеки. В свидетельстве о рождении Леночки написано, что я её мать, номер Антон, наверно, дал... Я, Надь, не отказывалась от дочери, никаких документов не подписывала...
– Ты ребенка бросила сразу после рождения...
– продолжала обвинять сестру Надежда.
– Мать! Да какая ты мать после этого?
Она никак не могла прийти в себя от этого известия.
– А вот такая, - обозлилась и Олеська. - Да, я отдала шесть лет назад ребенка, да не решилась возразить матери! И тебе не сказала! А сейчас забрала! Я везла и думала, что у меня есть надежная сестра, что попрошу ее приютить девочку, я знаю, что со мной ребенку будет плохо... а ты заранее орать стала на меня... Не так одела, не так накормила...