Я вылечу твою собаку

Крынская Юлия

* * *

Я поджидала Леона за чашкой кофе в «Старбакс» в прехорошеньком платье-футляре, которое купила накануне. Бери не сразу узнал меня, но, когда я окликнула его, расплылся в довольной улыбке.

– Блеск! Правда, платье можно было купить и не такое короткое. Я сойду с ума от ревности.

– Ты не менее шикарно выглядишь, так что мне тоже придется поволноваться.

– Зачем мне чужие прелести, когда рядом богиня. А вот ты сегодня искусишься, готов поспорить, – мы сели в кабриолет, и Леон провел ладонью по моей щеке. – Будь осторожна, голубка. Запомни, все тебе будут улыбаться, но это напускное. Мы с приятелями договорились

сыграть в покер, так что придется оставить тебя одну. Надеюсь, ты не будешь скучать. И… я хочу поговорить с тобой после вечеринки. Это очень важно для нас обоих.

– Зачем ждать вечера? Скажи сейчас, – безмятежно улыбнулась я, лишь догадываясь, о чем может пойти разговор.

Берри усмехнулся, включил передачу и резко рванул с места.

Роскошные автомобили останавливались сегодня перед резиденцией Джона Килта. Его звездные друзья прибывали и прибывали. Мы прошли в ворота, оставив пригласительный билет у охраны. Глаза разбегались: настолько все было ярко, празднично и похоже на сказку. Красивые женщины и мужчины будто бы возникли из другого измерения и времени.

Уф, я не поверила своим глазам: распахнув объятия, к нам направлялся великий актер ушедшего века Джек Фергюсон, фильмами которого я засматривалась с детства.

– Леон, ты бы знал, как мне нужна твоя помощь! – мужчины обменялись рукопожатиями и расцеловались. – Собирался на днях тебе звонить. Вау, кто это с тобой?

– Моя девушка, Джил Краун.

Таким образом, Берри представил меня знакомым, которые встретились нам на вечеринке. Я прошла через десятки приветствий, однообразных вопросов и ответов, но все равно голова кружилась от удовольствия. Негромко играл джаз-банд, и вскоре мой спутник прошептал мне:

– Я не лучший танцор на вечеринке, но позволь пригласить тебя, – с этими словами Леон подхватил меня за талию, и мы закружили вместе с остальными. – А ты великолепно двигаешься, голубка.

Я мило улыбнулась возлюбленному, поймав себя на мысли, что он никогда не видел моих танцев, не слышал, как я пою. Мужчина научил меня премудростям жизни и любви, но не дал до конца раскрыться перед ним моей артистичной натуре. Мне хотелось бы продемонстрировать Леону свои таланты, но мы жили по написанному им сценарию.

Этим вечером к нам подходили здороваться многие шикарные женщины, которые целовали моего спутника в знак приветствия. Я удивлялась, с каким вожделением некоторые дамы смотрели на него. К моему спокойствию, Леон был одинаково обаятелен и холоден для всех. На красавиц Берри взирал, как на породистых лошадей – с должным восхищением опытного наездника, но без намерения приобрести.

Джон подошел к нам спустя час и попросил разрешения похитить моего спутника для игры в покер. Я отпустила возлюбленного, пообещав тихонько посидеть в уголке сада, где выступала незнакомая мне музыкальная группа. Терпения хватило ненадолго. Когда солист сделал зрителям предложение ненадолго заменить его, меня просто вынесло на сцену. Я любила музыку шестидесятых и без раздумий взяла микрофон, запев песню из фильма «Шербургские зонтики». Мой чуть хрипловатый голос и необычная интерпретация привлекли внимание публики. Вокруг сцены стали собираться интересующиеся. И вдруг я увидела ЕГО.

К сцене приближался Роберт Эванс. И не просто приближался, а шел именно ко мне. Глаза в глаза и восхитительная улыбка! Актер поднялся на сцену и взял гитару у одного из музыкантов. Бешеная энергетика молодого человека передалась мне, и за спиной словно выросло два крыла. Его взгляд поджигал каждый мой нерв, я потеряла чувство реальности. Вслед за этой песней

Роберт заиграл «Историю любви». Я знала ее на испанском языке и запела исключительно для него. Эванс иногда склонялся к моему микрофону, чтобы подпеть, и тело мое, помимо воли, трепетало от прикосновений актера. Песня закончилась, но у нас уже появились свои зрители, требующие продолжения. Я запела хит всех времен и народов «Besame mucho», а Роберт забавно сложил губки и подхватил мелодию на гитаре. Он сел на сцену, и я опустилась рядом с ним – это был настоящий диалог голоса и гитары. Мы сидели плечом к плечу, и, казалось, Вселенная перестала существовать. Нас захватило чувство, которому не придумали названия, более сильное, чем любовь и страсть. Мы летели на одной волне, опьяненные всего лишь одним прикосновением и взглядом.

Я не заметила, что нас снимает камера. В этот момент меня беспокоило одно: если этот парень встанет и уйдет, весь мир рухнет.

Как выяснилось, Роберт Эванс неслучайно тусил на вечеринке. Он пришел в компании режиссера Майкла Уоррена, который подбирал актеров для нового фильма. Мужчины хотели заполучить согласие Джона Килта, а тут еще никому неизвестная, но такая интересная дива нарисовалась.

Песня закончилась, и Роберт спрыгнул со сцены. Я проводила его ошалелым взглядом, но молодой человек неожиданно повернулся и протянул мне руку. Находясь под воздействием пьянящих чар актера, я позволила увлечь себя на танцпол. Мы смешались с толпой движущихся в ритме музыки людей. Я почувствовала прикосновения его рук сквозь тонкую ткань платья и забыла, как меня зовут. Эванс склонился к моему уху, и его вздох лишил меня заодно и способности дышать.

– Я совсем один сегодня, составишь мне компанию?

От его голоса, чистых английских рычащих слагаемых по коже побежали мурашки. К счастью, я не успела ничего ответить.

– Это моя девушка, британец, – раздался голос Леона через пелену сознания, и я оказалась в его руках. Не в силах отвести взгляд от Роберта, с трудом вернулась к действительности, хватая ртом воздух.

– Прошу прощения, не знал. Не оставляйте больше эту принцессу в одиночестве – украдут, – улыбнулся актер и, подмигнув мне, ушел. Я застыла соляным столбом.

Леон развернул меня к себе и встряхнул, будто куклу.

– Немедленно уходим, – голос возлюбленного не предвещал ничего хорошего, взгляд был пострашнее, чем у шекспировского мавра.

– Леон, я…

– Домой, я сказал, – Берри был так разгневан, что я предпочла не спорить.

За всю дорогу мужчина не произнес ни слова. Я прокрутила в голове все события этого вечера и немного успокоилась. Кроме того, что мы с Эвансом вместе спели, обвинить меня было не в чем. Вряд ли мой ревнивец слышал последнюю фразу актера, но, даже если это так, я ничего не успела ответить.

В глубине души мне было стыдно, очень стыдно. Даже не подозревала, что можно изменить голосом, взглядом, прикосновением. Я закрыла глаза, и передо мной возник образ Роберта со взглядом одинокого хищника. Его губы, ямочки на щеках, скулы… Даже родинка на затылке запечатлелась в памяти, что уж говорить об остальном. «Джил, Джил, очнись! – взывал разум. – Ты должна прийти в себя, иначе потеряешь близкого человека, который дал тебе все». «Дал все, отобрав меня саму», – грустно прошептало сердце в ответ. В таких растрепанных чувствах Леон привез меня к дому. Он не помог выйти из машины, как обычно делал, и скрылся в доме. Я виновато поплелась следом. Пусть бы накричал, дал выход негативу, но тут память подсунула разговор о пистолете, и я стала искать другие варианты примирения.