Я жил в провинции...
Шрифт:
В области, напомню, на протяжении многих лет было три основных издания - "Индустриальное Запорожье", "Запорзька правда", "Комсомолець Запоржжя". В ноябре 1989-го увидел свет еженедельник облсовпрофа "Выбор", редактируемый Константином Сушко. Дабы "выпустить пар" нарастающих в обществе антипартийных настроений, киевские власти разрешили областным профсоюзным организациям учреждать свой печатный орган. В феврале 90-го, с отменой шестой статьи Конституции, монополия КПСС на идеологию, наконец, пала. На "волне гласности и широкого плюрализма" одновременно возникли газеты "Наш город" и "Запорзька Сч". Первую учредила ассоциация "Гласность" (основатели - крупные предприятия города), вторая была основана решением сессии запорожского городского Совета. Руководителем "Нашего города" назначили Анатолия Пивненко, на редакторское кресло "ЗапСч" объявили конкурс. Заявки подали
Жизнь, как известно, состоит из черно-белых полос. Люди практичные, исходя из ситуации, взаимоотношений с начальством и прочего, под обстоятельства умеют подстраиваться. Я этим полезным качеством похвастаться не могу. Зато всегда жил в ладах с собственной совестью. Оставаясь, правда, в глазах некоторых коллег непрактичным наивняком. Вот так меньше чем через год, наплевав на престижную должность (не всем в "Сч" редактор нравился, мне предлагали, возглавив "дворцовый переворот", занять руководящее кресло), уволился с интересной творческой работы, уйдя практически в никуда, точней - на далекие Командорские острова.
В состав экспедиции Института археологии АН СССР, отправлявшейся через Камчатку на Командоры искать захоронение российского мореплавателя Витуса Беринга и членов его команды, я попал "по наводке" Георгия Шаповалова, директора Запорожского областного краеведческого музея. Зная мою тягу к передвижениям, Жора сосватал меня своему московскому коллеге Андрею Станюковичу, начальнику экспедиции. На практически безлюдном тихоокеанском острове Беринга (самом большом в Командорском архипелаге) мы провели месяц, сделав немало ценных для "беринговедов" находок. Перезахоронение найденных останков командора и пяти его друзей перенесли на следующий год. Планы эти нарушил ГКЧП и последовавшие затем события. По той же причине итогам комплексной историко-культурной советско-датской экспедиции "Беринг-91" центральные СМИ практически не уделили внимания. Мой большой и подробный очерк об экспедиции опубликован в восьмом номере журнала "Вокруг света" за 1992 год.
С приходом Независимости совпало появление в Запорожье негосударственной телекомпании КИТС. У руля кабельной информационно-телевизионной системы стояли Эдуард Митрофанов, Евгений Березняк и Александр Кузнецов. Первый до того был инженером запорожского телецентра, второй главрежем областного ТВ, третий "чиновничал" в обкоме партии. Стоило убрать всякого рода запретительные флажки, и в стране появилось много разумного и полезного. КИТС стал одним из первых в Украине профессиональных кабельных телевизионных каналов. В состав его учредителей вошли Запорожский облисполком, облкомитет по телевидению и радиовещанию, ряд промышленных предприятий, включая ПО "Моторостроитель".
В свое время Кузнецов, окончивший журфак МГУ, перетащил меня из многотиражки в областную газету, сейчас предложил заняться на кабельном созданием информационной службы, за что я охотно взялся. Спустя полтора года акционерное общество "КИТС" зарегистрировало собственный печатный еженедельник, получивший название "Вся неделя". Признаюсь: зазывая на телевидение, гендиректор Женя Березняк и главный редактор Саша Кузнецов в ответ на мое: "Не снимать хочу, а писать", пообещали открыть газету. И сдержали слово! В моей трудовой книжке изначально было написано: "Принят на должность редактора газеты".
"Вся неделя", выходившая на восьми страницах формата А3 (самого сегодня распространенного), была, на мой взгляд, во многом экспериментальной для Запорожья на тот период газетой. Чем она наполнялась? Местная тематика повторяла сюжеты, подготовленные телевизионщиками, грех было не использовать такой информационный потенциал. Телепрограммы (их всего-то было 5-6) подавались развернуто: со снимками, анонсами популярных передач и фильмов. Сегодня так делают очень многие, тогда это было внове.
Российское телевидение переживало свой Ренессанс, материалов ТВ-тематики в центральных газетах было полно. Я давал выжимки из наиболее интересных, писал о родном КИТСе (перспективы развития, творчество), новых запорожских каналах "Хортица", ТВ-5, "Запоржжя", уделял внимание городской культуре. Съездив в Киев, взял обширное интервью у Зиновия Кулика, известного журналиста, первого вице-президента государственной телерадиокомпании Украины. Найденная модель издания - подробно о телевидении, сжато о городских новостях, оказалась востребованной, разовый тираж быстро достиг 30-35 тысяч. Думаю, читателей привлекал и нестандартный дизайн газеты, придуманный моей супругой Натальей, работавшей тогда в "Нашем городе" ответственным секретарем. Расхожее в 2000-е сочетание "Город Z." появилось, к слову, благодаря "Всей неделе". Только у меня новости шли под рубрикой в варианте кириллицы - "В городе З.".
Еженедельник стал популярен, я серьезно подумывал о расширении его в большую городскую газету "культурной" направленности. Но пришло то, что называлось
гиперинфляцией, стоимость издания взлетела до облаков. Тонна бумаги, например, стоила в январе 94-го десять миллионов купоно-карбованцев, ходила такая денежная единица в период между советским рублем и "незалежной" гривной. Кабельное ТВ, "Вся неделя", как и многие другие предприятия и организации, обанкротились и исчезли. Причина, повторюсь, - хрупкость только зарождающейся рыночной экономики.
В стране царил всеобщий большой базар, каждый к новой экономической реальности приспосабливался по-своему. КИТС распался на две самостоятельные организации. Одна, руководимая Е. Березняком, специализировалась на строительстве кабельных телекоммуникационных сетей в областном центре, вторая, возглавляемая А. Кузнецовым, к осени 1995-го преобразовалась в эфирную телекомпанию "Алекс". Весной 1998-го Кузнецов стал народным депутатом Украины. В том же году, через две недели после своего 45-летия, Кузю, так его доброжелательно называли друзья, прямо в здании Верховной Рады сразил инсульт. Памятная доска в честь основателя "Алекса" висит у главного входа в телекомпанию. Улица Днепродзержинская на правом берегу города в 2016-м переименована в улицу Александра Кузнецова.
"Вся неделя" продержалась на запорожском газетном рынке с июля 1993-го до конца 1994-го. Чтобы спасти издание я, по совету Жени Березняка, пытался найти деньги на стороне. Делал я это наивно и неуклюже: просил немногих своих богатых (как мне казалось) знакомых купить тонну-две газетной бумаги. Не откликнулся ни один.
И тогда я решил "продаться". В центре города, на Центральном бульваре, находился офис частной фирмы "Промис", занимавшейся, среди прочего, торговлей бензином. Президент фирмы Борис Эрлих считался успешным предпринимателем, не лишенным меценатских амбиций, при его офисе работала картинная галерея, где выставлялись местные художники. Я позвонил Эрлиху, представился, договорился о встрече. Минут за тридцать до назначенного мне времени над городом разразился небывалый продолжительный ливень. Отложить встречу не получилось, зонтика ж и денег на такси не нашлось. В офисе "Промиса" я оказался вовремя, но мокрый до ниточки. Таких непрезентабельных посетителей в этой приемной, думаю, еще не было. Не предложив ни стул, чтобы сесть, ни чаю, Эрлих спросил, что мне от него нужно. Я вытащил обернутую целлофаном подшивку, пролистал её, сказал о тираже, популярности, временных трудностях. И посоветовал выкупить "Всю неделю" у КИТСа, вложив средства "Промиса" в перспективный газетный бизнес. Ухоженный импозантный Эрлих сидел за недешевым своим столом, глядя на меня, несолидного и помятого, взглядом, полным нескрываемого недоумения. Подобных деловых предложений в подобной форме от подобных партнеров ему прежде не поступало. Аудиенция длилась минут десять-пятнадцать. "Мне газетный бизнес не интересен" - процедил Эрлих, и я ушел, сопровождаемый насмешливым взглядом его смазливой грудастенькой секретарши. Большего унижения в свой жизни ни до, ни после я не испытывал. Спустя недолгое время офис "Промиса" опустел, - мебель за долги распродали, живопись разошлась по частным коллекциям и художественным салонам. Вся коммерческая деятельность фирмы оказалась, скажу мягко, нечистоплотной. Президент "Промиса" Борис Эрлих сбежал в Израиль, не раздав долги, не рассчитавшись с банковскими кредитами. Как сложилась дальнейшая судьба "мецената" и "коммерсанта", не знаю.