Я жив
Шрифт:
Железная хватка разжала руку девушки. Ева заметила красные отметины на запястье, недовольно поморщив нос.
Маркус не отводил взгляда от всей компании, пока те не скрылись за дверью. Кажется, они ночуют в спортзале, подальше от всех. Ева пообещала себе никогда не ходить в сторону того коридора.
— Все нормально? — уже спокойнее спросил Маркус, но при виде её синяков снова нахмурился и, тяжело выдохнув, обернулся к Молли. — Часто они так кошмарят?
— В последнее время постоянно, а как тебя нет, так ведут себя как короли. Лапают девчонок, а те и сделать ничего не могут,
— Когда это было? — спросила Ева, удивленно вздернув ресницами. Отбросы уже переходили все границы.
— Так дня три назад, когда вы за припасами ходили.
Ева и Маркус мрачно переглянулись. Как же ей хотелось выдворить всю компашку лентяев туда на улицу, вот кого ей было совершенно не жалко, да и она видела, у Маркуса так же кулаки чесались.
Ещё немного поболтав, Ева всё же решила перекусить, пехотинец решил составить ей компанию.
— Почему мы их терпим? — сразу стала возмущаться она, когда горячая тарелка макарон с сыром оказалась перед носом. — Все их ненавидят! Они ничего не делают, только едят, пьют и сидят у себя в спортзале.
— Люди и так подавлены, если я начну вышвыривать всех вон за лень…
— Не за лень, а за то, что они конченые идиоты! Они отбирают еду у детей. И я слышала, как они говорили про тебя… не очень хорошие слова и то что хотят сделать.
Ева могла бы и дальше возмущаться, но видя напряженность их лидера решила промолчать. Она внимательно осмотрела всех вокруг, но люди избегали её взгляд. Почти одни женщины и дети, мужчин мало и те постоянно находятся у ворот школы, охраняя периметр. Так решил Маркус, день и ночь стоять снаружи, отгоняя кусак. Хотела бы Ева посмотреть на патруль, что они делают и о чём говорят, но девушек туда не брали. Хотя, чем она бы могла помочь. В прошлом походе она была совершенно бесполезна.
— Тебе нужно научиться постоять за себя, — вдруг выпалил Маркус, взгляд твердо уставился на неё. — Не только тебе, всем остальным тоже.
— И с чего начать?
Синие глаза мужчины одобрительно засверкали.
— Стрелять умеешь?
— Только в теории, никогда не любила холодное оружие, — она тут же вспомнила как инородно смотрелась в её руках та пушка во время вылазки. — Мой муж полицейский, ну бывший видимо уже, показывал мне как держать пистолет и так далее, но кажется это не моё…
— Пистолетов у нас достаточно, нужно выдать тебе и всем желающим, кроме сама знаешь кого, — Маркус снова взглянул на пустой стол, за котором совсем недавно сидел Карлос с дружками.
Это им очень не понравится. Шут рассказывал ей, как Карлос уже шептался, что у всех мужчин есть оружие, а у них нет. Аргумент, что они не высовываются за стены убежища не прокатит. Ева задумчиво поджала губу, она всегда так делала, когда начинала паниковать.
— И как мне научиться пользоваться пушкой? Выходить после заката на улице и тренироваться на кусачих? — С губ сорвался нервный смешок.
— На такие трудности идти не придется, из местного зала мы сделали неплохой тир, — приметив удивленный взгляд девушки, он добавил. — Не только ты не умеешь стрелять, Томас и вовсе три часа кричал на пушку, что та
— И кто меня научит?
— Ну, я могу. Завтра вечером, например. Сегодня я на дежурстве всю ночь. Если ты, конечно, не против. Шут хороший стрелок, но отвратительный учитель, любого доведёт так, что лучше застрелиться или застрелить его… не поверишь, но такое было.
О, она запросто могла поверить в это. Ева каждый раз тянулась к невидимой пушке у себя за поясом, стоило Шуту войти в одно помещение с ней. Шутка, конечно, но всё-таки она предпочла бы Маркуса. Как учителя само собой разумеется! Щеки Евы заалели.
— Тогда завтра вечером, — наконец согласилась Ева.
ЕВА
Следующий день пролетел слишком быстро, кажется она только проснулась (наконец, Ева смогла выспаться и её не мучили кошмары), а ей уже надо идти в сторону школьного зала, где раньше проводились все мероприятия и вечеринки, теперь здесь оборудовали тир. В той части школы Еве ещё не приходилось бывать, как Шут любил повторять: «Простым гражданским туда ходить нежелательно». Ева каждый раз фыркала на это, ведь Шут так же не был ни военным ни даже полицейским, она это сразу видит, пол жизни всё же провела среди людей в форме.
Сегодня она с Кэт были выходными, поэтому провели день девушки не выходя практически из комнаты. Но если же Ева была просто малообщительна и предпочитала оставаться в стороне, то для блондинки находиться несколько часов в четырех стенах было непривычно и странно.
Кэтрин была молчалива как никогда. Весь день она провалялась на напольном матрасе, пялясь в потолок, и только под вечер активизировалась, задавая Еве нелепые вопросы, когда та стала собираться на урок стрельбы.
— Интересно, что именно сейчас Маркус решил научить тебя стрелять.
— Он собрался учить не только меня, — возразила Ева, натягивая на себя чистую клетчатую рубашку, размеров на шесть больше её. Волосы она убрала в своеобразный пучок, выглядело нелепо. — Ты тоже можешь научиться, если хочешь.
— Да, но для чего? Мы тоже будем стоять ночами на дежурстве?
Ева нахмурилась.
— Это для нашей защиты.
— Но разве нас не собираются спасать или что-то вроде того? Сколько ещё мы будем здесь?
Кэтрин спрашивала те же вопросы, которые волновали и Еву. Но, наверное, она была большей реалисткой и понимала, что спасения не дождешься. Ева не представляла и не надеялась, что однажды к ним прилетит вертолет и заберет отсюда. Нужно выживать с тем, что есть.
— Не думаю, что стоит рассчитывать на спасение, Кэт, — наконец, озвучила Ева свои и мысли и без шуток посмотрела на подругу. — Мы сами по себе и на Чикаго все забили.
— А за стенами города безопаснее?
— Не думаю, если бы это происходило только здесь, вокруг города давно бы построили какую-нибудь стену, чтобы кусаки оставались здесь. — Честно ответила Ева, озвучив слова сказанные Маркусом.
— Шут вчера сказал, что Маркус хочет собрать группу…
— Снова идти собирать припасы? Неужели всё так быстро кончилось.