Я знаю, как ты дышишь
Шрифт:
— Например?
— Например, что Жанка не впервые устраивает такие штуки. Она, оказывается, рассорила Женьку с ее парнем, перехватывая его записки и выдавая себя за нее. При этом она и его опустила ниже плинтуса, сказав ему прямо в лицо — от имени сестры, разумеется! — что он импотент и полное ничтожество! А потом гордо развернулась и ушла, всю дорогу, наверное, от смеха просто помирая. Ну а когда он это переварил и позвонил ей — не Жанке, а Женьке, — то, в свою очередь, тоже высказался по полной! Они тогда даже подрались. Жанка с Женькой, я имею в виду, а не Женька с парнем. Да, я вот вспомнила, как одна с фингалом таким качественным ходила… Только я тогда в близких подругах еще не значилась, так что не скажу, кто из них кому глаз подбил, если честно. — Соня еще раз криво усмехнулась. — Я тогда на Жанку так обозлилась, что это представление до
— А с Жанной вы видитесь?
— Так… встречала пару раз. Привет-пока. Думаю, ей тоже стыдно, что она к сестре так по-свински относилась. Я считаю, что все это — и что мужа посадили, и что ребенок у нее такой родился — это ей Женькины слезы отливаются. Правда, я слышала, муж ее сейчас вернулся и снова бизнесом занимается? Жанка, не будь дурой, когда его закрыли, все в свои загребущие руки захапала… змеей в следующей жизни будет, не иначе! — недобро усмехнулась Соня. — Хитрая она… и такой же хитрожопой всегда была! А вот Женька была добрая и вечно Жанке во всем уступала, на поводу у нее всегда шла, а та еще в школе ее врать заставляла! Короче, переодевались они, когда Жанка знала, что ее вызовут, и Женьку вместо себя отвечать выпихивала. Хотя кто их мог разобрать… — неохотно призналась молодая женщина. — Может, Женька зря на сестру наговаривала и сама тоже пользовалась моментом… Кто теперь вам правду скажет? Теперь осталась одна Жанка, и что она скажет, то и правда! Вроде того… Да, а что случилось, что вы меня расспрашиваете? — спохватилась Соня. — Что… Женька не сама умерла? Ее… сожгли?!
— Простите, не имею права разглашать тайну следствия, — извинилась Катя. — Да, и еще, Соня. У Жени не было больше никаких поклонников, кроме того, с которым ее сестра так некрасиво поступила?
— Ну почему же не было? — удивилась бывшая подруга. — Еще в школе был… в выпускном классе, а потом у нее роман был в институте… серьезный роман, она даже замуж собиралась. Но потом у Жанки появился этот странный Илья, и Женька тоже дала своему от ворот поворот! Я как-то в магазине столкнулась с их матерью — она тогда нормальная была и, наверное, не знала, что мы с Женькой уже все… — так она очень жалела, что Женька своего… Максима, что ли? Ну, я не помню точно, может, и не Максима… Короче, что та жениха бросила. Мне торопиться некуда было, ну я и слушала… не знаю только, зачем я сейчас все это вам рассказываю?..
— Не знаю, зачем вам вся эта старая история сейчас нужна? — спросил Катю рослый, плечистый красавец с несколько сумрачным лицом: Максим. У девушки Сони память оказалась прекрасной: и имя вспомнила, и описала правильно, и даже где учился в точку попала! Значит, сильно ее когда-то задел случай с розыгрышем, устроенным Жанной. Интересно, сама Жанна об этом хоть помнит?
— Вы знаете, что Женя, ваша бывшая невеста, погибла? — напрямую спросила Катя.
День клонился к концу. Максима, разумеется, она нашла не сразу и не с первой попытки, хотя — спасибо Бухину, оперативно снабдившему ее информацией, уже второй из всех возможных Максимов оказался тем, которого она искала. Встретились они прямо на улице, у офиса, где подвизался бывший жених, и Катя пригласила его выпить кофе, благо недорогих кофеен в городе было достаточно.
— Знаю, конечно… А что?
— Вы были на ее похоронах?
— Нет, не был. И даже если бы меня пригласили, не пошел бы.
— Но вы же ее любили?
— Я
— Вы были очень расстроены?
— А вы бы не были?
Катя видела, что разговор тяготит собеседника и отвечает он нехотя, сквозь зубы. В глаза тоже старается не смотреть… Раздражен? Не хочет вспоминать бывшую невесту? Или же… что-то скрывает? Да, она могла бы сейчас рассказать, как ее тоже бросили почти перед самой свадьбой… И кольцо у нее было, и жених — красавец и карьерист Леша Мищенко. Который хотел на ней жениться, чтобы остаться в городе, ну, из-за квартиры, конечно… и даже чуть не рассорил ее с Тимом год назад! Очень старался господин Мищенко: и букеты ей домой присылал, и ухаживал так трогательно — старая любовь вроде как к нему вернулась, — а сам потихоньку за ее спиной еще с одной старой любовью наладил тесный контакт! Даже слишком тесный. Некрасивая, словом, история — что та, давняя, что другая… но… абсолютно постороннему молодому человеку Максиму знать о ее, Катиных, душевных терзаниях совершенно ни к чему, даже в интересах дела. Она и с близкими не слишком-то этим делилась… разве что с Наташкой, а всего даже мама не знала. И вообще, все это было в какой-то другой жизни, с другой Катей. Наверное, и у этого красивого, но мрачного парня теперь тоже так? Пошла другая жизнь, в которой уже есть какая-нибудь милая девушка или даже жена. А тут вдруг является некто и начинает вопросы задавать!
— Да, — покладисто согласилась она. — Я бы тоже была расстроена! — Весь вид расспрашивающей о давней истории выказывал сочувствие. — Я понимаю, как вам неприятно, Максим, но мне очень важно знать ответы на вопросы. Словом, вы спросили у Жени, почему она так с вами поступила?
— Да, — саркастически улыбнулся бывший жених. — Конечно, если вам так любопытно, то я поинтересовался! Вам весь разговор нужен или кое-что можно опустить?
— Можно в общих чертах, — кивнула Катя.
— Она сказала, что больше меня не любит. Что просто приняла одно за другое… перепутала… Просто перепутала! Как соль и сахар, блин! И то и другое — белое! Я вот точно знал, что люблю ее, именно люблю и именно ее, а не, допустим, эту ее сестрицу, которая, между прочим, далеко не сахар и тоже мне глазки строила! И с которой Женьку любой другой точно мог перепутать! Но только не я! Потому что я видел… и знал! Я точно знал… — Он помотал головой, будто отгоняя непрошеные воспоминания и нахлынувшие снова боль, обиду, тоску, унижение…
— Простите, что заставляю вас вспоминать, — снова посочувствовала Катя.
— Давно было… проехали! — грубо сказал парень, но Катя видела, что это далеко не так… не проехали. Не перегорело. Не забылось. И, возможно, Максим имеет какое-то отношение к смерти своей бывшей невесты? Но даже если это и так, при чем тут Жанна? Или Жанна очень даже при чем… поэтому вокруг нее все это и происходит?
— Вы знали, что Женя ушла из дому? — напрямую спросила Катя.
— Ну а если и знал, то что? Вы думаете, что это я ее… убил?
— Нет. — Катя решила не играть с Максимом в прятки. — Я так не думаю. Более того, смерть Жени меня интересует совершенно не в связи с вами, а потому что она связана с другим делом, которое сейчас расследуют.
— Так, выходит, ее все-таки убили?
— Этого мы не подозреваем, к тому же сейчас это почти невозможно доказать.
— Потому что ее кремировали, да?
Катя вспомнила Сорокину, которая сейчас бы непременно рявкнула: «Вопросы тут задаю я!», — и слегка усмехнулась.
— Что, я слишком осведомлен, да?
— Это значит только одно: вы по-настоящему любили Женю и поэтому следили за ее жизнью.
— Следил… но не уследил! И очень теперь жалею об этом. Если бы я… ну, словом, запрятал свое самолюбие в карман и сказал бы, что буду ждать, пока она перебесится… переболеет… не знаю, как это назвать и что такое с ней вообще происходило! — Максим с трудом подыскивал нужные слова, и видно было, что смерть бывшей невесты он еще не пережил… не «проехали»… нет! — Нужно было просто подождать и попробовать снова. Я действительно любил ее по-настоящему! Она была необыкновенная. Вот сестра ее, та обыкновенная. Просто красивая, расчетливая стерва. Которая знала, чего хочет. А Женька… она была другая. Она была… не от мира сего, если вы понимаете, о чем я. А я… я просто развернулся и ушел… как дурак. Оставил ее… со всем этим.