Я знаю, на что ты смотришь
Шрифт:
— Вау!!! Впечатляет! Название у него есть?! — спрашивает она, облизывая губы.
— «Голубая страсть».
— Звучит немного по-гейски… — Ева морщит нос.
— Это всего лишь цвет.
Ева делает один глоток, а за ним еще один. Распахивает глаза, кивая несколько раз.
— Вкусно, — оглашает вердикт ведьмочка. — Только очень сладко. А я люблю… Кислый. Вкус.
Это запрещенный прием, но Ева на этом не останавливается. Она снимает с ободка стакана лайм и кладет его в рот. Медленно пережевывает, даже не моргнув ни разу. В штанах становится тесно. Сексуальная сучка.
— Макс! — кричит диджей, подбегая к бару. — Не хочешь спеть последнюю? Иначе нам придется слушать десятый раз «Владимирский централ», у меня на спине скоро купола проявятся.
Ева приподнимает уголок губ. Вот как? Она думает, что я не умею? Или что? Ее голосок я уже слышал, а вот она мой… Почему нет? В мыслях даже есть подходящая песня. Немного сопливо, но что-то потянуло на романтику…
— Да. Давай, — протягиваю руку, чтобы взять микрофон. — «Знаешь», — бросаю название песни и получаю утвердительный кивок, который означает, что меня поняли.
— Ты еще и поешь? — саркастично спрашивает Ева.
— Сейчас увидишь и услышишь.
Несколько гитарных боев, я делаю глубокий вдох, а Ева наклоняет голову вбок, ожидая представления.
Я не лягу под ноги к тебе, никогда!
Вот так, раненый в сердце тобой буду страдать.
Я не знаю, что у тебя на уме. Да и не хочу!
За дикую радость, что даришь мне, не представляю, чем расплачусь.
Вижу, как блестят ее глаза. Строчки песни не врут. Я боюсь лезть в голову к этой ведьмочке, но не могу от нее оторваться, ведь рядом с ней чувствую себя правильно, на своем месте. Чувствую себя счастливым. И готов заплатить чем угодно, лишь бы больше не терять ее.
Знаешь, моя душа рваная - вся тебе!
Пусть будешь лучше ты всегда пьяная, но ближе ко мне.
Знаешь, моя душа рваная - вся тебе!
Пусть будешь лучше ты всегда пьяная, но ближе ко мне.
Ева широко улыбается, поднимая бокал, и допивает коктейль. Это намек, что она согласна с последней строчкой? Надеюсь, что да.
Взвесить все "Против" и "За" - не можешь, я понял сам.
Ведь разные части делят на два, внутри тебя, там.
Мне надо бы стать умней и чаще молчать.
Я просто привязал бы тебя к себе, чтоб всю жизнь целовать.
Ева на мгновение прикрывает глаза, а потом делает то, на что способна только она. Без стеснения и лишних раздумий. Просто потому что хочет и ей все равно, что подумают люди вокруг. Она влезает на барную
Ведьмочка наклоняется, а я поднимаю голову, не забывая о песне, но отключая весь остальной мир.
Только она.
Только я.
Знаешь, моя душа рваная - вся тебе!
Пусть будешь лучше ты всегда пьяная, но ближе ко мне.
Знаешь, моя душа рваная - вся тебе!
Пусть будешь лучше ты всегда пьяная, но ближе ко мне.
Если не берешь телефон, значит ты сейчас со мной.
Оставить все дела на потом, просто побыть вдвоем.
Если не берешь телефон, значит ты сейчас со мной.
Оставить все дела на потом, просто побыть вдвоем.
Чувствую прикосновение горячих ладоней к своим плечам. Как же мне, в самом деле, хочется остаться с ней вдвоем. Слишком долго мы были далеко друг от друга. Тоска уступает свое место неистовому желанию. И в глазах Евы читаю идентичные своим эмоции, а на кончиках ее пальцев танцуют электрические разряды, которые проникают под кожу.
Сейчас мне кажется, что я готов ко всему. Свернуть горы, переплыть море, забыть все проблемы и обиды. Ничего не имеет ценности, кроме ее ласковой улыбки и кромсающего душу взгляда. Душу, что она украла, а теперь я даже рад своей потере, ведь приобрел куда больше. И сейчас сделаю все, чтобы удержать.
Стягиваю Еву с барной стойки, прижимая к себе одной рукой, и заканчиваю выступление для нее одной.
Моя душа пьяная - вся тебе!
Ближе ко мне!
На заднем фоне слышатся аплодисменты, диджей кричит что-то веселое и заводное, но все это не важно, словно происходит где-то далеко, не со мной. Кладу микрофон на барную стойку, и оборачиваюсь к Андрею.
— Закроешь смену, выручку оставишь в кассе.
— Конечно, — бодро отзывается парень, глядя на меня с… Восхищением? Уважением? Не пойму...
— Идем, — обращаюсь к ведьмочке, которая тоже загипнотизировано сверлит меня взглядом, точно видит впервые.
— Куда?
— В мой кабинет.
— У тебя есть кабинет?
— Ева… Это в твоем мире я обычный бармен, а в своем я управляющий этого прекрасного заведения, просто сегодня пришлось подменить одного…
— Моего мира больше нет, — сдавленно произносит она, но зато честно.
— Тогда… Добро пожаловать в мой.
Закрываю дверь и включаю свет, но Ева тут же накрывает мою руку своей, возвращая тьму. Самый прозрачный намек, что я получал от нее. Только причем здесь свет? Ева никогда не отличалась скромностью. Так почему сейчас?