Я. Ты. Мы. Они
Шрифт:
А потом мы заперлись в комнате, и у нас был долгий разговор, выбивающий всякую почву из-под ног.
— Где ты был?
— С твоим утренним знакомым встречался. И еще парочкой его товарищей.
— Что им надо?
— Сань, а что хотят люди в таких ситуациях? Денег они хотят.
— Мы же можем пойти в полицию? Докажем, что они не имеют никакого отношения к Бероевым.
— Какая же ты у меня еще наивная, — устало вздыхает Саша и трет свою шею. — Если бы все так просто было. В данной ситуации практически невозможно доказать неродство. Этот человек же не заявляет свое отцовство, а так, дальнее родство. Все бумажные доказательства не в Москве выданы. Чтобы что-то проверить надо половину Северного
— Я не боюсь, — упрямлюсь я.
— А я вот боюсь, знаешь ли. За тебя, да за детей. Ты готова ими рисковать?
Нервно сглатываю. Вот про детей я не подумала.
— Но ведь они не родственники Аланы, у них нет никаких прав на Дамира! — цепляюсь я за призрачную надежду.
— Да, скорее всего это так. Но это только твои и мои домыслы. Если хочешь на чистоту, я думаю, что это далеко не первый случай, когда они берут в оборот осиротевшего ребенка с квартирой.
— С квартирой?
— Ну да, а для чего им еще ребенок? Схема проста, находится ребенок, потерявший родителей, но с квартирой или другим имуществом. У него быстренько обнаруживаются какие-нибудь дальние родственники, которые вдруг воспылали горячей любовью к сиротке и готовы взять всякую заботу о нем. Потом оформляются документы на усыновление, дожидаются пока ребенок вступит в права наследования, затем новоявленные родители получают право распоряжаться имуществом приемыша, пока тому не исполнится 18 лет. Ну и затем любой вариант. Например, объявляют о переезде. Квартира продается, а счастливое семейство удаляется в неизвестном направлении. И там уже бесследно пропадает.
— А ребенок?
— Сань.
— Ладно, ладно, я не хочу знать подробностей.
Сашка говорит настолько страшные вещи, что мне даже слушать об этом тяжело. А мне ведь казалось, что у меня в жизни было все.
— Неужели с этим ничего сделать нельзя?
— Можно, но для этого время надо. А у нас его нет. Наш новый сосед — это ведь даже не верхушка айсберга, а так, исполнитель. Однозначно, за ним стоит кто-то еще, и скорее всего этот кто-то занимает определенную должность во всей этой чиновничей структуре. Думаю, что даже в центре, где Дамир сейчас, есть некто, кто эту шайку-лейку на него навел.
— И что нам делать?
— Тут два варианта. Вернее их больше, но основных — два. Первый вариант, мы отступаем от планов на Дамира, притворяемся слепыми и глухими, доживаем этот год и переезжаем отсюда. Если хочешь, могу даже вас на этот период к родителям отправить, чтобы тебя совесть твоя не сожрала.
Саша говорит так спокойно, местами даже цинично, у меня от него мороз по коже идет.
— Как ты так можешь говорить?!
— Давай я тоже сейчас в эмоции уйду, и будем мы тут с тобой на пару истерить, а потом еще соседа пойдем подожжем или Дамира попытаемся выкрасть! Весело будет! Нас с тобой в тюрьму или на кладбище, а детей хорошо если к бабушкам или дедушкам отправят, а то ведь тоже зависнут в каком-нибудь центре. Зато все по чести!
— Ладно, я поняла! — психую. Ненавижу когда он такой рациональный. — А другой вариант? Ты же сказал, что есть второй.
— Второй вариант, мы платим им за Дамира, а потом валим из этой квартиры как можно дальше.
— А они много хотят?
— Много, Саня, много. Квартиру Бероевых и еще… полцарства в придачу.
Молчу. Могу ли я ставить на кон счастье и безопасность своих детей и мужа? Но смогу ли я в противном случае смотреть на себя в зеркало по утрам, зная, что не смогла спасти другого, не своего, но тоже ребенка?
— Саш, что ты предлагаешь? — совсем жалобно спрашиваю я. А сама больше всего на свете боюсь, что он сейчас скажет: «Выбирай». Или просто напросто отметет второй вариант.
Муж смотрит
У меня складывается такое впечатление, что я его обязываю или толкаю на то, к чему он еще не готов. Не оставляю вариантов. Одно дело требовать чего-то от себя, а другое дело еще перекладывать все это на него. Если у меня вообще право на это?
— Тебе нужно выбрать, — он говорит, а я жмурюсь, потому что все мои сомнения в этот момент так и бьют фонтаном по моей несчастной голове. Поэтому, когда Саша продолжает, я не сразу верю услышанному. — Выбрать сколько лет ты сможешь продержаться без меня.
Резко распахиваю свои глаза. Чего?!
— Потому что при одном варианте, меня посадят за убийство, и дадут лет пятнадцать строго режима. А при другом — ты будешь видеть меня дома исключительно по ночам, и то не каждый раз. Ибо жить я буду на работе. А то и на двух сразу.
В этот момент я не то что моргать, а вообще дышать перестала.
— Что ты так на меня смотришь? Думаешь, я Дамира там оставить могу? Тогда как мы с тобой после этого сможем наших детей людьми воспитать? Витя денег даст, чтобы мы все дела с этими уродами решили. С ним потом рассчитаюсь. Квартиру эту срочно продать надо. Во-первых, сейчас здесь не вариант жить, пока за стенкой этот хер обитает. Во-вторых, мы все равно здесь не помещаемся. Насчет дома я тоже договорился. Нам готовы отдать один из уже построенных. Это значительно дороже, но зато переезжать можно уже недели через три. Только учти, придется жить в полупустом поселке за городом, с детьми, а в твоем случае еще без машины. Возить я тебя не смогу.
Да хоть на Северном полюсе.
— Где мы возьмем на это все деньги?
— Заработаю, — пожимает Саша плечами. Вроде как беспечно, а сам натянут как струна. Значит, тоже боится, только храбрится, блин. — А остальное тебя не должно волновать.
У меня в голове миллион вопросов, но порой лучше не знать на них ответы. Потому что если будешь знать, точно никогда не на что не отважишься.
Встаю с кровати, на которой сидела все это время и иду к Саше. Он стоит у окна, спрятав кулаки в карманы джинс, и пытается улыбаться мне, но получается крайней натянуто. Я обнимаю его за шею, он особо не шевелится, лишь смотрит на меня своими бездонными глазами.
— Ну, Кареглазая, что скажешь на это все?
— Что я люблю тебя?
Чернов с облегчением ухмыляется, можно было подумать, что я откажусь от предложенного варианта.
— Знаешь, у тебя совершенно ужасная привычка, говорить мне об этом лишь в те моменты, когда мы почти свалились в пропасть.
— А так эпичней получается…
Целует он меня сам.
А дальше жизнь закрутилась так, что я еще не скоро смогла спокойно вздохнуть.
Все было в куче — срочная продажа квартиры, переезд в новый дом, усыновление Дамира, перевод детей в другую школу. Саша как и предсказывал, был на работе всегда. Нет, даже не так, он был там ВСЕГДА. Летал из одной командировки в другую, бегал от одного клиента к другому, двадцать четыре часа в сутки решая чужие проблемы. У меня был муж, но он был где-то там. Пришлось решать проблемы самой. Как обустроить огромный дом мебелью из двухкомнатной квартиры при условии, что денег ее покупку просто нет? Легко. На время запереть половину дома и поселить всех на одном пяточке. Как привести в чувства ребенка, еще совсем недавно потерявшего родителей и пережившего непонятно что? Правильно. Подружиться с его психологом и почаще прислушиваться к ее советам. Как каждый день возить детей в город без машины и при наличии двух малявок, которых не оставишь одних дома? Довериться старшим детям в доставке младших до пункта назначения, и при этом постараться не сойти с ума от беспокойства. И так далее, и тому подобное. А потом еще раз по кругу.