Яблоко Немезиды

Жаренов Анатолий Александрович

— Кто это? — спросил он камердинера, кивнув на Перси.

— Хозяин, — сказал тот.

— А эта вещь вам знакома? — Коун поднял медальон.

— Да. Хозяин иногда надевал ее.

— Где она находилась в доме?

— В спальне хозяина. В левом ящике прикроватного столика.

— Таких медальонов тысячи, — пренебрежительно бросил Перси.

— Врете, — оборвал его Коун. — Он один. Будете продолжать запираться? Остальных слуг приглашать?

— Не надо.

— Значит, вы признаетесь, что выдавали себя за Диксона? Что Диксон — миф?

— Да, — выдавил Перси.

— Кто писал книги, издававшиеся под фамилией Диксона?

— Это меня не касалось.

— Куда

шли деньги, получаемые от издательств?

— Эльвире.

— Что она с ними делала?

— Доставала амулеты.

—Где?

Перси хмыкнул.

— Везде.

— Этот медальон украли из музея вы?

— Вам и это известно?

— Да. И это, — подчеркнул Коун. — Кто еще состоит в шайке? Кроме Эльвиры?

— Я имел дело только с ней.

— Не лгите. Вы были ее правой рукой.

Диксон—Перси покачал головой.

— Ошибаетесь, инспектор, — сказал он. — Я был близок к магазину. И только. Когда она предложила мне стать Диксоном, я согласился. Это случилось, когда публика захотела лицезреть знаменитость. До этого я и понятия не имел, что Диксона нет вообще. Она купила дом, наняла прислугу. Иногда я ночевал там. Один раз провел пресс-конференцию. Эти идиоты спрашивали меня, как я пишу. А мне было смешно. Бормотал разную чушь.

— Вы знакомы с профессором Кирпи?

— Нет. Слышал только, что он вхож в дом Эльвиры.

— Бекки знает о ваших делах?

— Нет. Так, кое-что о фокусах. Один раз Эльвира заподозрила, что девчонка подслушивала наш разговор. На другой день она не пришла в магазин. Но оказалось, что она просто больна.

— Какой разговор?

— Эльвире понадобилась ферма. Я нашел х<Копы-то”. Говорили о покупке.

— Цель покупки?

— Эльвире казалось, что за ней стала следить полиция. До этого ее агенты приносили вещички прямо в магазин. Она сказала, что на ферме встречаться безопаснее.

— Вы только что утверждали, что не знаете агентов Эльвиры.

— Я и сейчас утверждаю. Какой мне смысл скрывать это, инспектор. Все равно Эльвире крышка.

— Пожалуй, — согласился Коун. — Пойдем дальше. Рассказывайте о шахе.

Перси выругался и злобно покосился на медальон тускло блестевший на столе. Коун проследил за его взглядом и равнодушно произнес:

— На этот раз вы ошибаетесь, Перси. Если бы Бен Аюз не сорвал его с вас, вы бы так же сидели здесь.

— Сколько мне дадут, инспектор? — быстро спросил Перси.

— Это как посмотрит суд. За двойное убийство обычно полагается “папская тиара”<Так в просторечии именуется электрический стул. >.

Перси подскочил от неожиданности.

— Что?! — закричал он.

— Не орите, Перси, — спокойно сказал Коун. — Вы не в цирке.

Он вынул из кармана фотографию и показал ее арестованному.

— Знакомы?

— Ну и что?

— У вас ослабла память, Перси? Разве это не вы предложили Магде украсть тюбики с фабрики фирмы “Дорис”? Разве это не в ваших головах созрел замысел впутать Бен Аюза в историю с наркотиками? Или это не вы приказали Магде устроиться в ночной клуб к Вилли Кноуде? Или не вы толкнули Магду к шаху? Хватит, Перси!

— Я ее не убивал, — тихо произнес Перси.

— Вот как! — хмыкнул Коун. — Выходит, она сама проглотила яд?

— Гадина, — прошептал Перси.

— Что вы там бормочете? — спросил Коун. Перси потер лоб, собираясь с мыслями.

— Сейчас, — сказал он. — Сейчас, инспектор… Мне надо подумать.

— Ну-ну, — бросил Коун.

Ему тоже надо было подумать. План допроса, тщательно выверенный им, вдруг сломался… Причем

там, где этого меньше всего можно было ожидать. У Коуна не было сомнений относительно того, кто убил Магду. Он создал в воображении стройную, логически обоснованную схему, в которую укладывались все известные ему факты. Перси своими показаниями должен был подтвердить анализ. Но Перси вдруг заупрямился. Значит, где-то Коун допустил ошибку в рассуждениях.

— Давайте, Перси, — поторопил он.

— Да, — сказал Перси и снова потер лоб. — Да-да. Сейчас… Это все Эльвира. Проклятая баба…

Он сделал паузу. И тут Коуна осенило, где он допустил ошибку.

— Подождите, Перси, — сказал он возможно спокойнее. Медленно поднялся со стула. Медленно открыл дверь. Но зато в коридоре моментально преобразился. Он прибежал в комнату дежурного и заорал: — Грейвса! Никльби! Смита! Немедленно!

Вытащил сигарету, сломал ее, достал новую. Когда появились агенты, Коун оглядел их с ног до головы и сказал четко, отделяя слова друг от друга, словно ставя между ними знаки восклицания:

— Эльвиру Гирнсбей! Поняли? Арестовать! Привезти сюда! Вытащить из-под земли! Живую или мертвую! Поняли?

Полицейские удивленно уставились на Коуна. Они еще никогда не видели инспектора таким.

— Марш! — заорал Коун.

Перси в той же позе сидел на стуле. Часовой у двери покосился на Коуна. Он заметил, как инспектор метеором несся по коридору.

— Ну! — сказал инспектор, усаживаясь. — Продолжайте, Перси.

По словам Перси, все это выглядело так. Эльвира познакомилась с шахом буквально на второй день после появления Бен Аюза в столице. Состояли ли они в любовной связи, Перси не знал. Однако шаху Эльвира, вероятно, понравилась. Он стал частым гостем салона амулетов и оказывал колдунье недвусмысленные знаки внимания. Так продолжалось до тех пор, пока Эльвире не пришла в голову мысль заняться мистификацией. Изобретя Кнута Диксона и выпустив первые книжки, Эльвира поняла, что игра стоит свеч. Но она понимала, что любая мистификация, особенно такая шумная, рано или поздно откроется. Поэтому она купила дом для Кнута, а Перси предложила материализовать идею. Им блестяще удалось одурачить общественное мнение. Никто, в том числе и издатели, даже не подозревал, что Кнут — миф. А с месяц назад Эльвира сказала Перси:

— Я должна полюбить Кнута Диксона.

Перси не понял. Эльвира засмеялась и сказала, что ей надоел шах. Став “любовницей” Кнута, она пошлет Бен Аюза к черту. Так и было сделано.

Однако шах продолжал исправно посещать салон. Эльвире это не нравилось. Ей казалось, что шах ведет себя подозрительно, и она пожаловалась Перси:

— Ты знаешь, я чего-то боюсь. Надо как-то избавляться от этого идиота. Он, того и гляди, пронюхает о наших делах.

Так родился план, который тут же стал приводиться в исполнение. Шах жил в “Орионе” и захаживал в ночной клуб Вилли Кноуде. Перси и решил воспользоваться этим обстоятельством. Он вспомнил о своей бывшей любовнице и сообщнице Магде Стоун, которая прозябала на фабрике “Дорис”. Встретив ее, Перси предложил добыть несколько тюбиков для пасты и за это обещал место в клубе Кноуде. От Магды требовалось только одно: делать вид, что она влюблена в шаха, стараться оставаться с ним наедине. И болтать о том, что шах иногда угощает ее наркотиками. Вторую часть плана Перси стал выполнять, как только понял, что полиция обратила внимание на шаха. Он прокрадывался тайком в номер Бен Аюза и подкладывал на полочку в ванной тюбики с наркотиками. Наркотики доставала Эльвира. Это была ее идея — сунуть шаха в руки полиции.