Яд Фаберже
Шрифт:
Внезапно словно кто-то толкнул Вудза в спину, и он резко оглянулся: чуть поодаль от него, за ивовыми зарослями, отделявшими площадку для автомобилей от сада, появилась фигура человека во всем светлом. Ярко-голубой клеенчатый фартук резанул по глазам: Салливан! Вот еще один безмолвный свидетель трагедии, разыгравшейся в тот роковой вечер в саду Гринвуда.
…Вудз закрыл глаза и снова пережил весь тот ужас, который свалился на него и стал источником всех его кошмаров и бессонных ночей. Ведь когда он вернулся в сад, после того как уложил находящуюся в шоке Эдит в постель, не кто иной, как Салливан, помог ему вырыть могилу для Мэй. И это именно он, а не Джейн Вули, видел все собственными глазами и мог бы дать свидетельские показания в его,
Салливан, этот тихий и незаметный человек, прослуживший в Гринвуде много лет и знавший еще отца Арчи, пришел сейчас, верно, для того, чтобы спросить своего хозяина, которому он был бесконечно предан, что ему делать: по-прежнему молчать или же объяснить полиции, что Вудз не виноват. Но Вудз пока еще и сам не знал, как надо себя вести и что говорить, чтобы не наделать глупостей и не навредить самому себе.
Салливан видел, что Мэй мертва, и сам вырыл могилу и похоронил Мэй. Арчи помог ему только отвезти на садовой тачке лишнюю землю, чтобы выровнять место захоронения и уложить на него плиты. И Салливан же утром следующего дня высадил вдоль каменной дорожки какие-то растения и выложил землю мхом, тщательно замаскировав могилу. Теперь Мэй стала частью сада…
– Лора, кругом полиция… – пробормотал Вудз растерянно. – Это инспектор Грэйвз… – И уже обращаясь к Крымову и его спутнице: – Вчера здесь убили человека…
И здесь произошло нечто такое, что вызвало у Вудза легкое замешательство. Человек, представившийся Евгением, отвел инспектора Грэйвза в сторону и показал ему какой-то документ. Инспектор, взглянув на него, кивнул головой и теперь уже сам попросил Крымова отойти подальше от Вудза и Лоры с Земцовой.
– Мистер Вудз, – обратилась, в свою очередь, к Арчи Земцова, желая объяснить, что здесь происходит и почему инспектора так заинтересовал Евгений. – Дело в том, что господин Крымов в курсе того, что вчера здесь убили вашу садовницу Джейн Вули. Больше того, он вхож в определенный круг людей, связанных с высшим полицейским руководством Лондона, и знаком с очень влиятельными людьми Великобритании, которые вот уже несколько лет доверяют ему вести свои дела.
Юля перевела дух и посмотрела на Лору, спрашивая ее, готова ли она к тому, чтобы прямо сейчас она выступила от ее имени и объяснила цель своего визита к Вудзу. Разговор, произошедший между ними в машине всего несколько минут тому назад, сразу после того, как они обнаружили в лесу мертвое тело Мура, подвел Лору к тому, чтобы она поручила Земцовой объяснить Арчи Вудзу, что явилось настоящей причиной, по которой Лора оказалась в Лондоне. Нервы Лоры находились в таком состоянии, что она не в силах была сама спокойно рассказать Вудзу о роли в ее жизни такого страшного человека, каким был Мур. Кроме того, и в самом Гринвуде в последнее время стали происходить довольно странные вещи: смерть Джейн Вули, например. А уж теперь, когда Гринвуд был наводнен полицейскими, сама жизнь подсказывала, что дальше тянуть с признанием Лоры нельзя.
Ни Лора, ни тем более Земцова с Крымовым и понятия не имели, в каком состоянии по поводу последних событий, происшедших в Гринвуде, находится сам Вудз. Ведь в отличие от Лоры у него не было доверенного лица, который мог бы объяснить, в свою очередь, Лоре, как погибла ее мать.
Казалось, воздух Гринвуда сгустился и напитался электричеством. Это почувствовали все, даже инспектор Грэйвз, который теперь, после разговора с Крымовым, отдал распоряжение своим подчиненным занять свои места в машинах, чтобы немедленно выехать на место очередного преступления – в лес…
– Что происходит? – занервничал Вудз, не понимая, куда срываются с места полицейские машины. – Лора, Юлия, что случилось?
– Мистер Вудз, мне необходимо поговорить с вами с глазу на глаз. Это очень важно… – Земцова сделала паузу и внимательно посмотрела на ставшее совсем белым лицо Вудза. – Это касается Лоры…
Глава 20
Я
Мардж тоже показалась мне взвинченной. Она носилась по кухне, гремя кастрюлями и сковородками, словно всячески хотела показать мне, как она занята. Я расценила ее поведение как протест против того, что в такой день, когда она так скорбит о своей погибшей подруге, ей приходится встречать каких-то там гостей и готовить праздничный ужин. Я и сама уже ничего не понимала, а потому попросила ее, чтобы она разрешила мне помочь ей… Руки мои дрожали, а из глаз лились слезы. Но в душе я радовалась тому, что теперь, когда Арчи будет все обо мне знать, мне будет проще смотреть ему в глаза. И если он действительно испытывает ко мне теплые чувства, может, он и поверит в мою невиновность и простит меня. А если окажется, что я не его дочь, все равно, когда он услышит от Земцовой, в руках какого опасного человека я очутилась против своей воли, он, быть может, просто по-человечески пожалеет меня.
Прошло больше двух часов, как они уединились. Мы с Мардж накрыли стол в гостиной и теперь молча сидели в ожидании и, думая каждая о своем, смотрели телевизор. Она не желала говорить со мной и всячески скрывала от меня свои слезы. Я пыталась поговорить с ней о Джейн, но она лишь отмахивалась. Если бы я знала истинную причину ее слез, то постаралась бы вести себя иначе. Но разве могла я тогда знать, что она переживает теперь не столько из-за смерти Джейн, сколько из-за Арчи… И разве могла я знать, что рассказ обо мне Земцовой займет у нее всего лишь полчаса, в то время как Арчи, у которого появилась возможность выговориться перед ней, потребуется гораздо больше времени, чтобы рассказать ей о том, как нелепо и не по его вине погибла моя мать.
У меня сильно разболелась голова. Я сидела на диване, тупо уставившись на экран телевизора, и вздрагивала каждый раз, когда мне казалось, что я слышу на лестнице шаги. Мне все еще не верилось, что через несколько минут я смогу почувствовать себя в этом гостеприимном доме не как преступница или даже заложница Мура, а как нормальный человек, имеющий право на прощение и снисхождение.
И все же мне казалось, что со мной произошло чудо. Что такого не бывает. Как случилось, что бог послал мне таких спасителей в лице Юлии Земцовой и Жени Крымова? Я понимала, что Земцову нанял Сергей Левин и что она приехала в Лондон разыскивать меня все же за деньги, но, когда я только познакомилась с ней, все казалось мне в радужном свете, и я отбрасывала от себя мысли о деньгах. Главное, она нашла меня и четко представляла себе, как ей следует действовать дальше, чтобы вернуть меня в Москву. От нее, от этой хрупкой женщины, исходила такая уверенность, которая передавалась и мне. И сейчас я, сидя подле Мардж и уставившись в телевизор, представляла себе свое возвращение домой.
…Она ударила меня по руке, и я вздрогнула. Ничего не понимая, я повернулась к Мардж и увидела ее широко раскрытые глаза.
– Мардж, что случилось?
Она показала на экран и увеличила громкость.
– Эдит… – произнесла она, выставив вперед указательный палец, но я пока что видела на экране одного диктора. Он что-то говорил, то, что понимала только Мардж. И так продолжалось несколько секунд, пока на экране не появилась другая картинка, точнее, портрет Эдит. Затем показали какую-то комнату, очень похожую на гостиничную кухню, камера плавно опускается ближе к полу, на котором скорчившись лежит женщина в короткой куртке. Она была явно мертва, а рядом с ней на полу лежала разбитая бутылка…