Яд из бездны
Шрифт:
– Уже два месяца, - отозвался парень.
– Особого выбора не было: военная служба или служба доставки. Выбрал ту, что с оружием!
– Что же, у доставщиков нет оружия?
– Это смотря куда и что доставлять!..
– Так, рядовой! Захлопнись!
– подал голос Громов.
– Ишь разговорился! Он тебе что, брат родной!
Рыжий повернулся к Некрасову и злобно сверкнул глазами.
– А ты, чужак, не задавай вопросов и не смущай бойца! С тобой и твоим приятелем ещё ничего не ясно. Может тебя прислали наши враги?
– Спасибо за доверие!
– озлобился в ответ бывший майор.
– Я
– Ладно-ладно! Времена нынче такие, что никому нельзя доверять, - отмахнулся Громов.
– Пройдёшь проверку — значит, станем приятелями.
БТР повернул на северо-запад, и дорога окончательно превратилась в полосу препятствий. Машину здорово трясло, и тут уже стало не до разговоров. Подбрасывало чуть ли не до потолка, кидало из стороны в сторону, бросало так, что приходилось хвататься за висевшие на корпусе ремни.
– Входим в «Зону Сумрака», - прокомментировал Громов.
– Сбавляй скорость, надо подвеску поберечь. Может «Висельники» и не заметят.
Глава 29
1
От слов рыжего в коробе стало совсем уж не уютно.
– Что за Зона такая?
– не удержался Некрасов.
– Место здесь особое, - отозвался Громов.
– Овражистая низина. Из-за сырости туманы. Практически нет деревьев. Нет животных. Но самое главное — жмуры сюда не ходят. Что-то заставляет их уходить в сторону, как будто невидимый барьер не позволяет пройти в туман. Аномалия здесь что ли какая-то? У яйцеголовых есть своя теория, но я подробностей не знаю. Зона простирается километров на пять в длину. По ширине не больше двух. Когда-то здесь находился рудник и обогатительный комбинат.
Громов помолчал немного, потом добавил: - Здесь опаснее вдвойне. Жмуров нет, зато место облюбовали человеческие отбросы.
– «Висельники»?
– оживился Некрасов.
– Они самые. Эти твари хуже Ходунов, - сказал Громов.
– Постоянно устраивают засады на наши патрули. Людей потрошат почище, чем людоеды. Да собственно они сами мало от них отличаются. Человечину жрут, поклоняются каким-то мистическим существам. Чтобы нагнать страху на деревьях вешают трупы упырей, на которых охотятся для развлечения. В общем ублюдки каких поискать.
– Тогда какого чёрта вы прёте по их территории, - воскликнул Некрасов.
– Если так опасно не лучше ли объехать стороной?
– Нельзя!
– покачал головой рыжий.
– Природа перекроила рельеф — это единственная нормальная дорога к Обители.
2
Судя по нервозности водителя, головная машина потерялась в тумане окончательно. Как он не щурился, как не вытягивал шею, но заметить проблесковые маячки БТРа Мейер ему не удалось. Было в этом что-то до боли знакомое, слишком уж знакомое от чего на душе сразу же заскреблись кошки. Он вспомнил проклятый остров с немецким бункером, своего бойца, который заразился смертельным вирусом и то безразличие и жестокая расчётливость, с которой тогда поступила эта женщина. Если ей будет выгодно, она без сожаления бросит на произвол судьбы любого своего сотрудника. Переступит через человеческую
– Если у вас такие возможности, почему не возьмёте эту дорогу под контроль?
– спросил Некрасов.
– Покрошили бы в капусту этих Висельников и...
– Никому эта дорога кроме нас не нужна, - не оборачиваясь, ответил Громов.
– В Обители про наши маршруты даже не подозревают. Всё делается на свой страх и риск. Так-то приятель.
Минут через двадцать туман рассеялся, плотное полотно в клочья изодрал морской бриз, по узким стёклам-бойницам потекли грязные струйки конденсата. Дорога пошла вверх.
Бойцы повеселели. Ушло напряжение, заставлявшее крепко прижиматься к бронированной стенке.
– Говорил же, всё будет отлично!
– подбодрил Громов.
Что-то приглушённо скрежетнуло по броне, затем гулко грохнуло по крыше и скатилось куда-то назад. Улетучившееся было напряжение опять вернулось, и Некрасов хорошо это рассмотрел в глазах сидевшего напротив парня. Он побледнел, губы превратились в тонкие ниточки, костяшки пальцев, сжимавших автомат, побелели.
«Салага!
– подумал Некрасов.
– И куда тебя понесло? Лучше бы доставщиком трудился».
Вскоре мгла окончательно рассеялась, и снова стала видна дорога. Вдали маячил серо-зелёный кузов головного транспорта. Ушёл он вперёд километра на полтора. Здесь участок дорожного полотна был ровнее, что позволило водителю хорошенько придавить педаль газа.
– До Обители десять километров, - сказал Громов.
– Что ж, есть время вздремнуть!
3
Рация работала непрерывно. Проверка за проверкой. Личный состав, груз, наличие раненных и погибших — на другом конце интересовало всё. Но именно такое пристрастие к деталям говорило о серьёзности, с которой относились в Обители к нормам безопасности. Будь в БТРах хоть один раненый, и наверняка весь поезд завернули бы на какую-то карантинную станции.
Некрасов подался вперёд и попытался высмотреть что-нибудь в водительское окно. А посмотреть было на что. Бетонная дорога, по которой они едва тащились, чёткой линией протянулась на километр. Дальше, словно монолитная серая глыба, возвышалось огромное сооружение, по форме напоминающее невероятных размеров бочку. Такая бочка вполне могла уместить в своей утробе парочку городских кварталов. В верхней части, подальше от земли, располагались жилые зоны, с бесконечными рядами пыльных окон и висящими на облезлых стенах панелями солнечных батарей.
– Это и есть Обитель?
– спросил Некрасов.
– Впечатляет? Верно?!
– отозвался Громов.
– Самое надёжное место на Земле. Другого такого не существует.
Этот парень похоже гордился своим домом, и Некрасову показалось, что делал он это искренне. Для него не было ничего роднее, чем эта серая, обсиженная птицами, обветренная и иссушенная солнцем «скала». Он стремился туда, вероятно вспоминал с теплотой, когда отправлялся в рейд, и мечтал о том, чтобы оказаться под защитой толстых стен, когда оказывался в сложной или смертельно-опасной ситуации.