ЯД твоего поцелуя
Шрифт:
— Если мы закончили, то могу я остаться наедине с Полиной Анатольевной? — нетерпеливо произносит Быстрицкий, а я киваю Ринату с Валентином.
Понимаю, что сейчас Даниил захочет получить конфетку в виде меня, но ничего между нами не будет. Юристы и партнеры спешно покидают кабинет Быстрицкого, оставляя меня с ним в его же доме. Я не боюсь, мне уже все равно. За последние дни я так устала от всего происходящего, что готова к любым действиям Даниила. Илья не хотел меня отпускать на эту сделку, да и Георг заметно волновался, лишь папа (а я пока буду называть Княжина
— Если кто и надерет задницу Даниилу, то только она, — кивнул в мою сторону, а я ответила улыбкой, подтверждая его слова.
Быстрицкий берет из моих рук полупустой бокал и ставит на стол, а сам опускается на колени у моих ног. Его руки скользят по моим ногам, коленям, сжимают бедра. На мне тонкое шерстяное платье насыщенного синего цвета. На ногах почти прозрачные черные чулки и элегантные ботиночки из замши на высоком тонком каблуке. Глаза Даниила загораются от желания, когда он смыкает пальцы на тонкой щиколотке, массирует ее, скользит по чулкам, приподнимая платье.
— Идеальна, — шепчет он, кладет голову на мои колени, ластится как кошка. — Останешься у меня?
— Ты не торопишься? — с хриплым смешком отвечаю ему. — До свадьбы не потерпишь?
— А что это изменит? Мы же хотим друг друга, я чувствую, как ты вся загораешься под моими руками… — шепчет мне в колени Даниил, а я хочу вцепиться в его густые волосы, рвануть и впечатать лбом в край стола из красного дерева.
Так, чтобы на его лбу остался красный след, возможно, даже лопнула кожа и потекла кровь. Смакую внутри себя этот момент, чувствую, как покалывает от возбуждения пальцы.
— Хочешь… — зарывается носом мне между ног Быстрицкий, вдыхая мой запах через платье и трусики. Извращенец, мать его!
— О чем ты хотел со мной поговорить? — сглатываю подкатившую к горлу тошноту.
Мне нужно отвлечь его от притязаний на мое тело, чем быстрее, тем лучше. Под воротничком платья маячок, и наш разговор записывается. Ринат и Илья уговаривали меня не оставаться с Быстрицким наедине, но я гребанная мазохистка, хочу услышать признание Даниила. Зачем он меня убил и было ли ему больно? Сейчас наш разговор слушают, и всё записывается, чтобы потом предъявить в суде.
А завтра я то же самое сделаю с Хабариным. Нам нужно их признание, чтобы задержать всю шайку. Без этого Хабарин может отвертеться и отделаться малым, а то и легким испугом.
— Вот, — Даниил оставляет наконец в покое мои колени, и я незаметно выдыхаю от напряжения. Мне неприятно, когда бывший муж-убийца меня касается.
Быстрицкий, не вставая с колен, достает из кармана пиджака коробочку. Кожаный футляр, золотое тиснение с названием известной ювелирной фирмы.
— Хочу, чтобы кольцо было на твоем пальчике.
Он открывает коробочку и показывает мне кольцо из белого золота с довольно крупным бриллиантом. Камень чистый, переливается роскошно, сверкает красиво. Протягиваю ему руку, и кольцо свободно скользит по моему пальцу.
— Немного не угадал с размером, — мило улыбается Даниил.
— Подожди, — тяну кольцо обратно и вкладываю в
— Что ты хочешь знать? — Даниил встает с колен и садится на кожаный диван цвета кофе с молоком. Поправляет воротник рубашки, дорогие часы на руке. Он явно волнуется, но не думаю, что больше меня.
— До меня дошли слухи, — стараясь говорить спокойно, начинаю я. — Что ты виноват в смерти своей жены. Я хочу знать правду. Если ты действительно любишь меня, то признаешься во всём. Мне бы не хотелось занять место той, что была тебе дорога, и ты будешь скорбеть по ней. Но всё меняет, если ты сам хотел её смерти.
Быстрицкий молчит долго. Я знаю, что сейчас он взвешивает все за и против, прежде чем поделиться со мной откровенным признанием. Наконец вздыхает и говорит, глядя мне в глаза:
— Я сейчас тебе всё расскажу, но только один раз. Больше мы к этой теме возвращаться не будем, договорились?
Киваю, чувствуя холодную дрожь по телу. Сейчас я снова буду переживать момент моего убийства. Главное — не сорваться, не начать истерить.
— Лера была для меня всем, — начинает Даниил. — Но у нее была очень неприятная особенность, моя жена ревновала меня к каждому столбу, проверяла все звонки, подслушивала телефонные разговоры, просматривала телефон. Когда я выговаривал ей за это, начинались такие истерики, что хоть из дома беги. Ее ревность была совершенно невыносима. Особенно последние месяцы перед несчастным случаем. Я узнал, что Лера наняла двух детективов, что следили за мной везде, куда бы я ни направился.
Когда мы оказались там, в тайге, в последний день наши разногласия достигли своего пика. Это было ужасно. Она кричала на меня, обзывала, хамила, а затем дала пощечину, оцарапала мне щеку своим перстнем. Я не мог уже терпеть это. Начал кричать на нее в ответ, мы сцепились на краю обрыва, и Лера поскользнулась. Как так получилось, что вместо того, чтобы схватить ее, я задел рукой, как бы толкнув, и моя жена упала с диким криком в реку. Но я не хотел ее смерти. Да, Валерия не была так красива, как ты, вы небо и земля. Она была пухлой, не следила за собой. Богатство Княжиных сделало ее ленивой, капризной. Я любил ее, но знал, что не смогу больше так жить. Однако она ни за что не даст мне развод.
После того как ее тело скрылось под водой, я испугался. Понял, что во всем обвинят меня. За нами следовал вертолет и группа охраны. Каюсь, я вызвал их не сразу. Где-то полчаса я сидел и дрожал от страха на краю обрыва. Мне казалось, что я еще вижу тело Леры под водой. Я боялся, что меня сразу посадят за убийство, и лихорадочно думал, что же теперь делать. Возможно, что я и упустил время, когда моей жене еще можно было помочь. Получается, что я ее убил своей трусостью.
— Как мило, — улыбаюсь я, однако моя улыбка больше похожа на оскал. — Всё, что ты сейчас рассказал мне, — очень продуманная и наглая ложь. Не было никакого несчастного случая. Ты сам, лично, убил свою жену.