ЯД твоего поцелуя
Шрифт:
— Это опасно…
— Да, но мне уже все равно. Я живу чужой жизнью, мне надоело. Я хочу свою собственную, только вот не знаю, какая она у меня теперь и где…
Георг ждет нас у машины и смотрит на меня внимательно. Хорошо, что он дает мне время привыкнуть к новым для меня отношениям. Но называть его отцом я пока не хочу, не готова.
— Звонил Княжин, он хочет, чтобы мы сейчас приехали к нему, — произносит Георг, пока я и Илья садимся в машину.
— Для чего? — хмурюсь я.
— До него дошли слухи о завтрашней сделке
Георг садится вперед рядом с водителем, а мы с Ильей на заднем сиденье, рядышком. Илья берет меня за руку и успокаивающе поглаживает пальчики.
— Мне нужно сказать ему, — тихо произношу я, и Георг, чуть помедлив, кивает.
— Хорошо, только надо это сделать осторожно. Княжин сейчас не совсем здоров, а второго инсульта ему не пережить. Я сам скажу в твоем присутствии, естественно.
— Да, поставим точку в этом деле. Если папа меня не пожелает видеть после этого, мне придется с этим как-то жить. Лучше раньше, чем тянуть.
Георг кивает, и мы едем оставшееся время молча. Я иногда кидаю украдкой взгляд на своего настоящего отца и пытаюсь как-то принять этого человека. С одной стороны, это легко, Георг был со мной рядом с самого рождения. Даже больше, чем отец, что меня воспитал. Теперь я понимаю, почему друг Княжина всегда заботился обо мне, намного больше, чем об Але. Тогда мне это казалось естественным, я не видела ничего плохого. Сейчас я знаю, что это была не просто забота, а отцовская любовь. Своеобразная, но любовь.
— Насколько я знаю, у меня нет больше братьев и сестер? — тихо спрашиваю Георга.
— Нет, ты моя единственная дочь, — кивает он и выходит из машины, так как мы уже остановились у ворот родного мне до замужества дома.
Нас встречают и провожают в гостиную, где уже ждет Княжин. Я смотрю на человека, кто воспитывал меня как свою дочь, и глаза начинает пощипывать. Откуда у человека может быть столько слез?
Рассаживаемся в гостиной, нам предлагают кофе, пирожные. Я пью лишь воду, ничего не лезет от волнения.
— Извините, что вот так настоял на нашей встрече, Полина Анатольевна, но сами понимаете, — произносит Княжин, оглядывая меня. — До меня дошел слух, что завтра вы хотите заключать сделку, гарантом которой выступает клуб моей дочери. Но дело в том, что бывший муж Валерии еще не вступил в права наследства, и продажу я не одобрю. Мои юристы уже подготовили документы на отзыв завещания Валерии.
— На каком основании? — дрожащим голосом спрашиваю я. — Завещание вашей дочери дает право Быстрицкому распоряжаться наследством по своему усмотрению после того, как он его получит.
— Он его не получит, — произносит Княжин.
— Почему?
— Потому что моя дочь жива, тогда завещание теряет свою силу. — заявляет Княжин.
Тишина в комнате становится настолько ощутимой, что давит, будто не хватает воздуха. Илья,
— Стас, — произносит Георг.
— Я бы на твоем месте помолчал, — переводит взгляд на него Княжин.
— Почему вы так уверены, что ваша дочь не погибла в тайге? — осторожно спрашиваю я, вижу, как тот улыбается.
— Потому что она сидит передо мной.
Большего шока я не ожидала, и слезы-предатели все же вырываются наружу, текут по щекам горячим потоком.
— Стас, — снова произносит Георг. — Ты кое-что не знаешь. Валерия не была твоей дочерью. Мы с Мариной были близки один раз, а потом она встретила тебя, и как-то быстро все случилось. Ты же помнишь, что Валерия родилась раньше срока почти на месяц. Я понимаю, что тебе сейчас больно это слышать. Если бы ты все знал раньше, наша жизнь для всех сложилась бы по-другому.
— А кто сказал, что я не знал? — усмехается Княжин. — Валерия не была мне дочерью по крови, но я никогда от нее не отказывался и никогда не откажусь. Я знал, что она твоя дочь, Георг, но никогда не считал, что это не моя девочка.
Я рыдаю, прижав к лицу ладони. Словно камень свалился с души, который не давал мне дышать.
— Пап, — всхлипываю я и тянусь к отцу.
— Иди сюда, Лерка, — раскрывает свои объятия Княжин, и я буквально падаю в них, приземляясь на колени у его коляски. Нет слов, нет криков, я просто рыдаю, обнимая человека, который любил меня как свою дочь всю жизнь.
Глава 54
Глава 54
— Ваша подпись, Полина Анатольевна, — протягивает мне ручку юрист Быстрицкого.
Я читаю договор, где клуб Даниила, наш с ним клуб, уходит в залог несуществующих клубов Полины Кац. Ставлю размашистую подпись и вздрагиваю от хлопка открытой Быстрицким бутылки дорогого шампанского.
— За удачную сделку, — улыбается Даниил, разливая шампанское в высокие фужеры.
Я бросаю взгляд на своих якобы партнеров, Ринат и Валентин заметно расслабляются. Всё, теперь я вернула себе только часть моего наследства. Пусть и на чужое имя, но по условиям договора Даниил не может его ни продать, ни повторно заложить в течение полугода.
Делаю глоток прохладного шампанского, с улыбкой рассматривая Даниила. Завтра ему придется несладко. Мой неродной отец объявит, что наследства не будет, так как Валерия Княжина жива и отозвала свое завещание. Я вчера подписала все бумаги в присутствии Георга, Княжина и юристов компании. Сказать, что эти самые юристы были удивлены, — мягко сказано, но слова главы компании и начальника службы безопасности ни у кого не вызвали подозрений. Наоборот, все только радовались моему возвращению, недоуменно разглядывая новую Валерию Станиславовну. Мое возвращение пока тайна, и где я, кто, как выгляжу, известно только нужным людям.