Ядовитая кровь

Туров Тимур

В комнате снова потемнело – тучи, собравшись с силами, опять навалились на город и отрезали его от солнечного света. Несколько капель ударили в окно.

– Что мне с тобой делать? – спросил сатра.

– Убить, – не задумываясь, ответил Влад.

– Убить...

Сатра оглянулся на Влада, посмотрел внимательно, словно пытался понять, насколько искренне тот говорит.

– В дурку не нужно, – пояснил Влад.

– Это понятно, – кивнул сатра, и Владу в голову пришел вдруг нелепый вопрос: а этот жест – человеческий,

подхваченный козлоногим среди людей, или это люди научились ему у сатра? – Что ты будешь делать, если я тебя отпущу?

«Прямой вопрос, – оценил Влад. – И требует прямого ответа».

– Буду искать убийцу, – ответил Влад. – Человека, который убивает нелюдей. Правда, звучит, как заискивание?

Действительно, было похоже, будто напуганный до полусмерти человек, получив небольшой шанс уцелеть, торопливо пытается набрать очки в глазах сатра, сообщить о своей лояльности и толерантности.

Сатра прошел по комнате, от окна к двери. Копыта ступали по ковру бесшумно.

– А вы подковываетесь? – спросил Влад.

– Что?

– Я говорю – копыта свои подковываете? – А теперь было похоже, что человек нарывается на неприятность, что тяга к смерти возобладала над инстинктом самосохранения.

Сатра подошел к кровати, рывком перевернул Влада на живот. Раздался треск рвущейся веревки, и руки Влада обрели свободу.

– Теперь мне будет очень больно, – пробормотал Влад.

– Еще не поздно подохнуть, – напомнил сатра.

– Я потерплю.

– Разотри запястья. – Сатра отошел от кровати и сел в кресло.

Влад начал попеременно тереть запястья, не обращая внимания на боль. Ему нужно вернуть подвижность рукам. Пусть через боль. Он потерпит.

Этому сатра кажется, что разговор закончен, а капитан Гетьман в этом не уверен. Совсем не уверен.

Тонкие огненные иголки вонзились в пальцы Влада – это хорошо. Еще пару минут...

– Я не должен тебя отпускать, – сказал сатра.

– Накажут?

– Можно и так сказать.

– Твое племя, род, триба? Как там у вас? Никак не запомню толком.

– Не племя, не род и не клан.

– Подельники? Члены тесного коллектива злоумышленников?

Сатра не ответил.

– Кто знает, что я вижу сквозь Пелену? – спросил Влад.

– Моя женщина.

– Она будет молчать, полагаю?

– Она – будет. Но ты...

– Что я?

– Ты болен. Ты действительно болен. Нервы – ни к черту. Ты на самой грани срыва. Чуть-чуть, самая малость, и ты сорвешься. – Сатра скрестил руки на груди. – Что будешь делать тогда? Тихо умирать? Убивать?

Влад продолжал растирать руки. Молча.

– Тебе нужно лечиться, – сказал сатра.

– Что возвращает нас к Соборке. – Пальцы начали сгибаться и разгибаться. – А я не хочу туда.

Правым бедром Влад ощущал под покрывалом свой пистолет. Его доктор и помощница не нашли. Это радовало.

–

Я могу тебя лечить, – сказал сатра.

Влад усмехнулся.

– Я ведь мог тебя и убить. – Сатра кивнул на цветок, все еще светившийся на столике возле кресла.

– У нас может быть разное толкование слова «лечить». Мне не очень нравится то, что я увидел сквозь Пелену, но я не хочу снова ослепнуть...

– У тебя и не получится. Тот, кто прозрел и не ослеп снова... Это навсегда.

– До самой смерти, – поправил Влад и положил правую руку на покрывало. – До скорой. Так ведь?

Теперь усмехнулся сатра. Вполне по-человечески. Даже ирония ясно прочиталась в этой усмешке. Кто кого научил этому – люди сатра или наоборот?

– Почему же? Я обнаружил пять человек. Трое из них до сих пор живы.

– А двое?

– Двое покончили с собой. Не нужно иронии, правда, покончили, я проверял. У меня есть не только обязательства, но и права. Я могу, например, в любое время посетить моих бывших пациентов.

Пальцы Влада нащупали оружие. Еще чуть-чуть...

– Отчего люди начинают видеть сквозь Пелену? – спросил Влад.

– После травмы, после стресса, после клинической смерти... – начал перечислять сатра, но Влад его оборвал.

– Я не спросил: после чего? Я спросил: отчего? Что происходит? Что именно?

– Не знаю, – развел руками сатра. – Не знаю... Особенности строения мозга, наследственность, химический состав... Не знаю. Частота прозрений не зависит ни от группы крови, ни от характера воздействия. Мы обмениваемся информацией...

– Сатра?

– Почему только сатра? Ты не понял, что я не общаюсь со своими соплеменниками? И ты не понимаешь, что не только сатра волнует все происходящее? Пелена есть и должна быть, она непреодолима для людей. Мы должны понять, как это происходит, чтобы выявлять... Чтобы...

– Чтобы преодолеть Пелену? – Палец лег на спусковой крючок. – Или чтобы предотвратить прозрение?

– Чтобы понять. Чтобы... – Сатра оборвал фразу, увидев, что дуло пистолета смотрит ему в лицо.

– Продолжай, – сказал Влад. – Мне интересно. И мне очень интересны фамилии тех, кого ты отправил в дурку. Имена, явки, пароли. Кто координирует ваши замечательные разработки. Не дергайся!

Пистолет выстрелил, пуля ударила в стену возле головы сатра.

– У вас тут хорошая звукоизоляция, я обратил внимание. Двойная дверь, внешняя с уплотнителями. Я смогу прострелить тебе брюхо и уйти...

– Прострели.

Пистолет снова выстрелил. Пуля на этот раз отколола щепку от спинки кресла.

– У меня плохо с нервами, ты сам сказал, – напомнил Влад. – У меня совсем плохо с нервами. Ты откажешься отвечать на мои вопросы, я чуть напрягусь и бац... начнется геноцид в отдельно взятой палате. Ногу положи на ногу, руки за голову. Считаю до трех. Два.