Ядовитая пыль
Шрифт:
Лаура почти забыла, как дышать. Угроза привела в ужас.
— Нет. Я не хочу. — Выбор. Наверняка у неё был какой-то выбор?
— Не хочешь? — Он улыбнулся ей сверху вниз. Холодные кусачие пальцы приподняли подбородок. — Ты действительно думаешь, что меня волнует, чего ты хочешь, Лаура?
Лаура с отчаянием всхлипнула.
— Пожалуйста, позволь мне уйти. — Она уже скучала по широкому пространству, которое когда-то казалось таким пугающим. Этот человек гораздо страшнее.
— Откуда такое горячее желание вернуться в Пустошь?
Он явно издевался. Пальцы на подбородке жестоко ущипнули, и его тон понизился на октаву.
— Только не говори, что тебе нравилось играть роль Пустынной Крысы? Или привлекло обаяние одного лидера?
Он имел в виду Акселя. Она знала, что лучше не признаваться в том, что сделала.
— Что ты сделала? — выдохнул он, постукивая пальцами по линии её подбородка, заставляя дрожать. Ей пришлось отклонить его попытки копнуть глубже.
— Ты убил его, несмотря на то, что он привёл меня для обмена, — обвинила она.
Он изогнул брови.
— Меня и близко не было в Пустоши, когда всё случилось.
— Ты отдал приказ.
Снова ухмылка.
— И тебе повезло. Ты знала, что за голову главы Пустошей назначена награда? Анклав опубликовал её несколько лет назад. Мёртвый он много стоит.
— Значит, тебя можно поздравить, — тупо произнесла она.
— Сумма, которую я заработал на его кончине, ничто по сравнению с тем, что ты заработаешь для меня.
— Нет. — Несмотря на осознание бесполезности, она двинулась к двери. Неудивительно, что было заперто, как бы Лаура ни дёргала.
— Матерь Лаура, ты ведёшь себя самым непредсказуемым образом. Стоит напомнить, что ты подданная Анклава? Возможно, требуется повторное обучение соблюдению правил.
Правила. Другие выбирают за неё. Безвкусная еда. Быть вынужденной… Она бы не позволила этого.
Она фыркнула, повернувшись к нему.
— Ты не сможешь этого сделать. Это неправильно. — Страх и паника пробились сквозь туман, сдерживающий силу. Она подпитала её своим гневом и страхом. Она толкнула Эрла. Она увидела, как сгибает его, толкает. Он оттолкнулся и ударил по её разуму.
«На колени».
Команда с силой швырнула её на пол. Лаура упала и едва успела прикрыть лицо, сначала ударившись руками о твёрдую поверхность.
Она ахнула.
— Не стану. — Лаура попыталась подняться. Ощущение было такое, будто чья-то рука толкала вниз.
«Ты подчинишься».
— Нет, — прошептала она.
— Такая дерзкая. Но всё же воспитанная. Сейчас, во всяком случае. Я читал твоё досье. Раньше в тебе была черта упрямства. Судя по записям Улья, чтобы сломить тебя понадобилось тринадцать ударов плетью. Рекорд в моём куполе — двадцать три. Двадцать три удара без единого крика, даже в голове. Сколько ты продержишься?
Страх наполнил Лауру, учитывая, что ментальные пальцы вызвали к жизни некоторые старые воспоминания. Оживили свист каждого удара. Боль от плети.
Погружённая
— Нет, — закричала она. — Нет. — У неё не было никакого желания вновь переживать ту боль. Лаура сопротивлялась, разум отключился, она оттолкнула охранников, державших её, повернулась и побежала обратно, тем путём, которым её привели, но появился он.
Эрл элегантно вышел вперёд и протянул руку. Она подняла щит. Он усмехнулся.
Она не понимала почему, пока не почувствовала, как в неё входит игла. Наркотик немедленно затопил организм, сделав вялой.
— Как раз вовремя, — отрезал Эрл. — Её чертовски трудно удержать. Привяжи её к столбу, и придётся ударить очень сильно, чтобы она что-нибудь почувствовала после ингибитора.
Какая-то часть Лауры кричала, что её связывают. Руки раскинуты, запястья привязаны. Разрез платья обнажил спину.
Она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, когда раздался первый свист. Боль оказалась шокирующей. Несмотря на действие наркотика, она задохнулась. Второй удар принёс раскалённую добела и обжигающую боль. Лаура хмыкнула и крепко зажмурилась, но слёзы всё равно потекли. Она не издавала ни звука до семнадцатого удара. Новый рекорд, но разочарование для Эрла. Он погладил её разум после того, как свист прекратился, но в голове звенели её крики, а затем прошептал:
«Разве неправильно, что я с нетерпением жду, когда ты снова ослушаешься?»
От этих слов её пробрало холодом и пробудило глубокую ненависть, которую Лаура скрыла. Сейчас не время. Мази, которыми намазали её израненную плоть, ускорили заживление. Медицинский состав обеспечивал именно то, что требовалось для заживления ран. Но не стирала воспоминания о боли. Почему она разрыдалась и умоляла всех остановиться? Из-за семнадцати ударов плети, которые никак не заканчивались.
Её помыли, пока она лежала без сознания, привязанная лицом вниз к кровати, убеждаясь, что она не причинит вреда. Отпустили Лауру только для того, чтобы она поела и искупалась.
Два дня спустя, когда раны лишь слегка затянулись красными шрамами, они сочли, что она готова. Стала послушной. Как будто у неё могла возникнуть шальная мысль из-за лекарств, которыми её пичкали. Она едва могла стоять и сосредотачиваться, не говоря уже о том, чтобы бороться. Она даже не обратила внимания на комнату, в которой были все удобства для заключённого, включая душ. Белое платье из тонкого материала, в которое её нарядили, облегало фигуру и подходило к простыням на кровати. К стенам. К этажу. Ко всему зданию.