Ядовитый цветок
Шрифт:
— Ни для кого не секрет моя предрасположенность к добрым делам. Провидение привело к нашему порогу страждущую. Мы поможем ей, если даже судьи впоследствии сочтут необходимым посадить беднягу на электрический стул. Я убежден, что она американка.
— Но ведь это все, что мы знаем о ней. — Скептически напомнил доктор Вальехо. — Я понял, что вы намерены доверить лицевую пластику мне. А к чему я должен стремиться — к обобщенной маске манекена или все же к тому, чтобы вернуть ей её лицо?! Возможно, у женщины найдутся родные, дети, муж. Им будет не просто смириться с чужим обликом любимого человека.
— Дорогой
— Это наш друг, Фидель Лухас. Он прекрасно знает английский и постарается помочь вам, дорогая сеньора, прояснить ситуацию. — Представил профессор энергичного, коренастого человека с шапкой густых вьющихся волос.
Больная, лежащая на высокой кровати, приподнялась на подушках и коротко поздоровалась. Ее голос звучал чуть слышно, в глазах, блестящих в прорезях повязки, не было и тени беспокойства: чтобы снять последствия шока, её поддерживали на нейролептических препаратах. На столике стоял свежий букет роз из оранжереи «Тессы», сквозь легкие шелковые занавеси пробивалось солнце, придавая комнате совсем домашнюю уютность.
— У вас чудесная клиника, профессор. Совсем не похожа на больницу. Я чувствую себя почти как дома.
— Дома? Вы можете вспомнить, где находится ваш дом или как он выглядит? Простите, я не представился — Фидель Лухас — сотрудник отдела происшествий федеральной службы безопасности. Я хочу помочь вам найти родных. Мы располагаем большой базой данных. Любая мелочь, которую вам удастся вспомнить, была бы очень полезна. Какие-то детали о вашем доме, близких людях, друзьях… Судя по всему, сеньора — американка?
— Да. Меня считают американкой, ведь мы находимся в Испании?
— На острове Неиса. А я прибыл к вам из Валенсии. Барселона, Мадрид… — вам что-то говорят эти названия?
— Не утруждайтесь, капитан, я даже знаю, как зовут президента Америки… Но про себя не могу ничего вспомнить… Глухая, черная стена…
— Выходит, вы путешествовали. И, конечно, не одна. Кто был с вами семья, муж, друзья? Вы замужем?
— Н-нет. Не уверена. Не знаю… Я помню шум моря и этот запах жареной рыбы и каких-то горьких трав… Они ухаживали за мной, давали воду, питье… Мужчину звали Каха… Да, точно. Женщину… Нет, не помню, кажется, он называл её старуха. Они испанцы, но наверно говорили на каком-то диалекте. Я плохо понимала. Мне было совсем, совсем… — Голова больной упала на грудь, будто она внезапно уснула.
— Достаточно. — Профессор положил пальцы на её запястье. — Я думаю, Лухас, вам лучше побеседовать через пару дней. А пока мы постараемся восстановить её силу.
— Ну, что ж. — Капитан поднялся. — Не буду настаивать на продолжении разговора. Но дактилоскопия пострадавшей может пригодиться. Позволите? Достав коробочку с краской, капитан ловко снял отпечатки пальцев. — Вы действуйте со своей стороны, а мы — со своей. Возможно, удастся разгадать и эту загадку.
За три дня состояние больной заметно улучшилось —
— Проведенные измерения лицевых костей не дают мне достаточно оснований, чтобы смоделировать подлинный облик этой женщины. Придется фантазировать. — Вздохнул доктор Вальехо, прикрепляя на экране рентгеновские снимки. — Как бы там ни получилось, будет лучше, чем сейчас. Нос и левая скула полностью изуродованы, надбровная дуга иссечена, челюсть, очевидно, вывихнутая, вправлена кем-то, но имеются многочисленные мелкие трещины. Ткани подбородка смещены, а ухо, вероятно, неделю назад было сильно надорвано. Придется подчинить и его… Но вот губы… Три крупных рубца, образовавшиеся на месте рваных ран, полностью исказили рисунок рта… Зубами, естественно, займутся уже после нас стоматологи. В общем, работа большая и не на одну операцию. У меня всего две руки. И я пока плохо представляю, как должна выглядеть эта загадочная сеньора. — Доктор Вальехо поколебался, прежде чем задать вопрос. — Вы хорошо представляете, шеф, в какую сумму обойдется нашей клинике работа с этой пациенткой? Разве мы перешли к благотворительной деятельности?
— Ваши усилия, коллега, в любом случае будут хорошо оплачены. Профессор Салливен посмотрел на часы. — Скоро прибудет капитан Лухас. Возможно, ему удастся прояснить ситуацию. — Он улыбнулся. — А может быть, это удастся сделать кому-то еще.
Все последнее время профессор усиленно просматривал прессу, выискивая сообщения о пропаже молодых женщин, приходившихся на начало мая. Наконец ему удалось обнаружить нечто, заставившее сердце заколотиться от радости. Очень многое совпадало. Если это, действительно, окажется так, то «Тесса» получит отличную рекламу, а имя профессора Салливена появится во всех газетах.
К прибытию Лухаса больную привели в кабинет Фернандеса, где была создана самая домашняя, располагающая к беседе обстановка. На маленьком круглом столике, сервированном к чаю, красовалось разнообразное печенье в высокой трехъярусной хрустальной вазе, и ждала дегустации коробка французского шоколада.
Приведенная медсестрой больная осмотрела комнату, скашивая к переносице более открытый бинтами правый глаз, и опустилась на удобный диван перед чайным столиком.
— Может быть, начнем с конфет? Вы любите шоколад?
— Н-не помню… — Больная пожала плечами. — Я, кажется, волнуюсь. Возможно, капитан уже знает, кто я…
— Расслабьтесь, уважаемая пациентка Икс. Еще немного терпения, и вы сможете вернуться в свою прежнюю жизнь.
— Я? Но ведь я не знаю, где моя прежняя жизнь. И даже не чувствую, хочу ли вернуть прошлое. Меня никуда не влечет, ничто не тяготит сердце… Только вот это… — Она обеими руками коснулась забинтованной головы. — Что будет с этим?
— Хотелось бы, чтобы этот вопрос вы постарались решить сами. А я и капитан Лухас попробуем помочь. — Профессор нетерпеливо потер руки и ринулся к вошедшему капитану. — Наконец-то… Ну что, вы можете нас порадовать, дружище?