Ядвига Фрей
Шрифт:
– Зверь не выходит к вам... `сам?
– повторила я также спокойно.
– Нет, - сказал шаман, продолжая смотреть мне в глаза.
– Звери не дают своего согласия на убийство, но вы все равно идете и убиваете?
– Мы кушаем мясо. Нам не выжить на одних овощах, особенно зимой. А зимы у нас суровые.
– Зверь не выходит к вам. Не ложится, подставляя шею или живот. Не дает своего согласия. И вы оправдываете убийство животного - суровой зимой и ритуалом с молитвой о прощении, перед охотой.
Я не спрашивала, я перечисляла вслух.
–
– Это сказки, наши предки придумали их, чтобы попытаться увести сородичей с дороги убийств. Но это лишь... сказки. Мы задабриваем звериных духов с помощью ритуала, открываем им наши сердца, чувства и мысли.
– Но зверь всё равно не выходит к вам... сам.
– Нет, - шаман вздохнул, - не выходит.
Я протянула ему руку:
– Пойдем, я покажу тебе, .
Он встал и взял мою ладонь. Я переместила нас в заснеженную местность. Пещера, где пытаются согреться мать и ребенок. Молодая девушка, двадцать восемь лет, и мальчик лет девяти. Девушка развела небольшой костер, но еды добыть не смогла. Шаман понимал то, что видит, потому что данная сила струилась по его венам. Да, он ограничивал свои намерения устоявшимся бытом племени и поселенцев. Но, все еще, мог понимать, то, что видит. Не так пронзительно, как в детстве, но эту, данную, ситуацию он мог прочесть изнутри.
Мать баюкала ребенка, трезво оценивая суровость положения. Если буря не закончится по утру, они тут и погибнут. Без мяса, которое бы дало им звериную силу пережить еще один день или два, в пещере - они погибнут. Растений в округе она не нашла. А охотиться не умела. То, что она взяла с собой в дорогу, закончилось. Девушка предполагала, они успеют пройти тропой, до наступления бури. Но - ошиблась.
И тогда шаман увидел ... .
В пещеру вошла большая пума. Она, смотря прямо девушке в глаза, подошла ближе. Девушка очень испугалась и достала, из-за пояса, нож, чтобы защитить себя и сына. Но пума заурчала и легла. Она легла, перевернувшись на бок.
"Кушай" - услышали, мы все, голос духа природы.
Мальчик проснулся и закричал. Девушка успокоила его. Она объяснила, что Матушка-Природа позаботится о них. Что этот большой зверь не опасен. Обнимая сына, вставая и подходя к зверю, присаживаясь рядом с ним, она не могла убить того, кто сам пришел. Она погладила животное по голове и пума мягко смотрела на девушку.
"Кушай" - услышали мы... этот могучий голос духа Природы.
И девушка, со слезами благодарности, обняла пуму, поцеловала её за ухом, зажмурилась, сделав вдох... открыла глаза, выдохнула и применила нож.
Переместив нас обратно, я услышала грустный голос шамана:
– Я не могу сказать людям, чтобы они прекратили охотиться. Они меня не послушают.
– Я показала тебе времена, когда природа и человек жили в согласии. Когда убийство еще не приняло окраску насилия. Что делать с тем, что ты увидел и постиг - решать тебе.
– Если я ничего не сделаю - ничего не изменится.
– Важно не только, что ты сделаешь, а еще то -
– Я не понимаю, как ... вдохновить сотни людей на выбор чистоты сердца.
– Возможно, пришла пора, - улыбнулась я ему, - поговорить не только с духом Природы, но и с духом Цивилизации.
5
Пять женских тел увезли на скорой. Это были уже мертвые тела. Я добавила эликсир в питье. Это был маленький ковен. Состав друида позволял избежать паники среди человеческих врачей. Они могут подозревать, что женщин отравили, но яд не обнаружат. Эликсир - не яд, а проявитель.
Я сидела на скамейке во дворе.
Ко мне подошел мальчик, он протянул мне игрушку. Динозаврик мне, а машинку он оставил себе. Я взяла и нагрела его волшебным теплом.
– Держи, - сказала я, возвращая обратно.
– Это тебе.
– У меня есть, - ответила я, доставая из кармана маленькую деревянную птичку.
– А можно мне такую?
– спросил он.
– Попробуй взять. Если сердечко твоё чисто, ты сможешь.
Я открыла ладонь, поставила на неё птицу и направила к мальчику. Он протянул руку, но его пальцы остановились за десять сантиметров от игрушки. Он очень удивился.
– Почему я не могу взять?
– Я же сказала, ты сможешь её взять, только, если сердце твоё чисто.
Он не понимал. Он просто хотел себе такую птичку. Попробовал еще раз, но застонал, потому что в груди у него сдавило.
– Ты плохая, - сказал он.
– Почему же?
– Ты делаешь мне больно. Говоришь бери, а сама не даешь.
Я поднялась, оставила динозаврика на скамейке, и ушла вдоль аллеи. Вряд ли он сможет и свою игрушку забрать. Но будет пытаться. А через пару минут волшебное тепло покинет игрушку. И всё станет как обычно.
А мальчик, по утру - забудет о нашей встрече.
5.1
Я решила навестить Лидию.
Она носила, на груди, одно из тех семечек... .
– Будь ты травой, которую я сорву, чтобы вылечить младенца, что бы ты мне сказала?
– спросила я Лидию.
– Если ты меня уже не слышишь, я бы промолчала. Ты все равно меня сорвешь. Тебе не важно, что я скажу. Ты хочешь вылечить дитя.
– И когда из тебя приготовят отвар и ребенок выпьет твою эссенцию, что ты сделаешь?
Лидия умолкла, задумалась и ответила:
– Я буду смотреть, насколько чисто сердце у младенца. Слышит ли он меня. Если нет, я покину его организм, обходя стороной биохимический баланс.
– Серьезно? Можно влить в организм субстанцию и она не прореагирует?
Лидия засмеялась.
– Ты меня проверяешь. Законы органической химии не в мышлении людей берут свои основы.
– И что же скажет травница, когда отвар не подействует?
– Что боженька забрал душу младенца на небо и что такова его судьба, раз трава не помогла.