Яфет
Шрифт:
В желудке тцара возникла большая ледяная глыба – из облака пыли, что медленно рассеивается, выскакивают все новые и новые всадники.
Яфет мысленно охнул – войско сарготов почти вдвое больше дружины, что привел Ратибор. А если разведчики правы, и это всего лишь идущий впереди остальной армии отряд…
Яфет попытался покрутить головой в поисках Соколиного Клюва, но никого не узрел.
Взмахом могучей длани Ратибор послал войско в бой, сам несется впереди. Обнаженный клинок в его руке хищно блестит.
Яфет услышал
Стремительно сблизившись, два отряда сшиблись с невероятной силой.
С высоты они кажутся двумя волнами, что столкнулись и стремительно хлынули друг на друга. Донеслись едва слышные крики.
Люди, что отчаянно рубятся, с такой высоты размерами похожи на муравьев, что сцепились друг с другом.
Внезапно перед Яфетом все заволокло темнотой, картинка исчезла. Мгновение спустя зажатая между стенами гор долина вновь появилась, и теперь тцар узрел сражение ближе, чем раньше. Мелькнула мысль, что волхв просто «всадил» его в голову другой птицы.
У этой зрение острее, Яфет хорошо различает перекошенные яростью лица всадников. Понял, что даже не нужно моргать. Мелькнула мысль, что вот бы здорово иногда перекидываться в птицу. Он видит, как воины обрушивают на противников клинки, как рассекают воздух метко брошенные дротики. Они пробивают кожаные латы, впиваются врагам в грудь, пробивают насквозь, опрокидывая врагов на землю под копыта коней.
Дружина Ратибора сражается отчаянно, люто. На лицах ослепляющая разум ярость. Воины без устали рубят врагов, рассекают до пояса, сносят головы, и вот уже по полю битвы мечется множество коней без всадников, с залитыми кровью седлами, попонами.
Но Яфет все равно с горечью видит, что сарготы намного превосходят числом. На смену каждому павшему тут же приходят двое или трое из воинов этого племени. Сарготы бьются с завидным хладнокровием, не кидаются в бой, очертя голову.
Вскоре оба отряда заметно поредели. Яфет ощутил, как сердце опутывают ледяные щупальца – сарготы теснят Ратибора и пару дюжин воинов – все, что осталось от несокрушимой в прошлом дружины.
Внезапно Ратибор, не переставая рубить мечом, крикнул что-то своим воинам. Многие уже потеряли коней, сражаются пешие в заляпанных кровью доспехах.
Быстро расправившись с противником, они ринулись к огромному длинному камню. С высоты птичьего полета он выглядит, как тело поверженного гиганта. Совсем рядом – каменная гряда, что отделяет сражающихся от обрыва. Яфету видно, что прямо внизу с неистовым рокотом плещутся волны, обрушиваются на берег, разлетаясь на множество сверкающих брызг.
Внезапно он рассмотрел, что это действительно труп – обглоданное птицами тело того самого велета, которого они убил вместе с Громострелом и волхвом.
Тцар изумленно смотрел, как воины с побагровевшими от натуги лицами перевалили труп великана через гряду
Тьма снова накрыла Яфета. Когда же вновь вернулся, созерцая все через глаза новой птицы, то понял, что смотрит теперь со стороны моря.
Здесь отчетливо узрел, как над рухнувшим с огромной высоты телом склонились великаны в звериных шкурах. С такой высоты они тоже выглядят муравьями, но все же крупнее, чем Ратибор и сарготы. Да и Яфет помнил, что на самом деле эти воины громадного роста и с непомерно широкими плечами, одно слово – исполины!
Ходившие поодаль на берегу чайки взмыли в небо от грянувшего скорбного рева. Но затем в нем проступили нотки ярости! В теле птицы Яфет ощутил их мысли – от них идут настолько сильные вибрации, желание отомстить, растоптать убийц сородича, что тцар почувствовал, как по телу прокатываются ледяные волны.
Один из другим великаны принялись карабкаться по практически отвесной стене, находя щели и выступы в скальной породе, используя их как ступени.
Даром, что могучие и тяжелые, они быстро взбираются, ухитряясь тащить с собой огромные дубины из цельных деревьев.
Внезапно сверху рухнуло тело воина в иссеченных доспехах, но не задело никого.
В самый неподходящий момент, когда велеты уже начали перелезать через каменную гряду к сражающимся, картинка битвы перед глазами задрожала, принялась расплываться. Наконец, исчезла в клочьях налетевшего черно-серого тумана.
Яфет ощутил, как по телу прокатилась холодная, пробирающая до костей волна. Он стал задыхаться, на горло будто легли огромные пальцы и стали душить.
Тцар в панике вздрогнул и открыл глаза.
Его на миг ослепил зеленоватый от закрывающей небо кроны солнечный свет. Дышит Яфет тяжело, надсадно, словно не сидел все это время на месте, а пробежал несколько верст с конем на плечах.
В занемевшие конечности вновь начала поступать кровь. Тцар ощутил сильное покалывание в каждом уголке тела, словно туда впились тысячи крохотных игл.
Он увидел, что от костра ничего не осталось. Под толстым слоем пепла слабо светятся вишневые угли.
Вокруг стоит несколько воинов. Среди них возвышается Громострел. Старый, но крепкий, широкий воевода смотрит внимательно, с беспокойством.
– Что это вы тут затеяли? – спросил он, глядя на сидящего рядом с Яфетом волхва. – Соколиный Клюв, не сбивай нашего тцара с пути истинного. Мало того, что ты сам – волхв, и занимаешься непонятно чем, пьешь разные отвары из грибочков, так еще и Яфета вот решил в свои ряды переманить! Тебя наедине с тцаром и на минуту оставить нельзя!
Соколиный Клюв проигнорировал насмешливую тираду, за которой скрывалась явная тревога, и повернулся к Яфету.
Молодой тцар увидел бледное и изможденное лицо волхва. Морщины и жилы на лбу проступили резче обычного. На бровях дрожат капли пота размером с горошины.