Якудза
Шрифт:
– Ну что ж, штурмбаннфюрер, благодарю за обстоятельный доклад. Мне нравится ваша хватка и служебное рвение, хотя от него порой попахивает безрассудством. Это именно те качества, которые мне нужны. А еще мне нужна преданность. Полная, безоговорочная, осмысленная преданность фюреру.
Это именно то, чего нет и никогда не будет во всех этих гемодах и синтетических суперсолдатах…
Монотонный голос Каммлера вкупе с пронизывающим взглядом глаз цвета голубоватой стали сильно походил на работу профессионального гипнотизера. Рауде почувствовал, как внезапно его накрыла и потащила за собой волна темной чужой воли. По сравнению с которой воля обычного человека – все равно что маленький твердый камень, увлекаемый
Рауде почувствовал, что стремительно теряет свое «Я». Покойный фюрер-учитель Граберт рассказывал своему лучшему ученику об «ударе бессмертного», которому не может противостоять обычный человек. Правда, ни разу его не показывал. Говорят, существует какой-то Кодекс Бессмертных, которому все они следуют и согласно которому никто из обычных людей не может касаться их секретов.
– И не надо противостоять тому, чего не понимаешь, – говорил он. – Сгруппируй сознание, останься самим собой, камнем, влекомым волной, – и, когда волна уйдет, ты ничего не потеряешь.
Отбросить все лишнее… Мысленно сжаться в комок и замереть, превратившись в камень… Так же, как древний воин-синоби, пропускающий мимо себя стражу, размахивающую факелами в ночи… Пусть ищут, пусть пытаются найти, убить, подавить… Тот, кто хочет победить Воина Ночи, должен его сначала увидеть…
Темная волна накрыла камень – и отступила, не причинив ему вреда.
«Спасибо, учитель, – мысленно поблагодарил Рауде. – Пусть будет легкой твоя дорога в страну Токоё».
– Вы все больше и больше удивляете меня, штурмбаннфюрер, – сказал Каммлер. Рауде показалось, что голос нового фюрера звучит несколько обескураженно. – Впервые я вижу живого человека, настолько похожего на мертвеца.
– То же самое иногда говорят о Бессмертных, мой фюрер, – ровным голосом ответил Рауде.
– Мы – это другое, – отмахнулся Каммлер. – Надеюсь, мой маленький тест на устойчивость психики не вызвал у вас негативных эмоций. Я всегда сам проверяю людей, которым собираюсь дать ответственное задание.
– Никак нет, – отчеканил Рауде. – Я всегда готов пройти любые испытания, если они помогут возрождению Новой Германии.
– Отлично, мальчик, – усмехнулся фюрер, вновь направляясь в дефиле по кабинету вокруг стола. – Я рад, что не ошибся в тебе. И, поскольку я не доверяю всем этим биороботам и предпочитаю работать с преданными и хорошо тренированными специалистами военного дела, тебе предоставляется шанс исправить твою промашку в Японии. Причем на этот раз не в одиночку. Бери кого хочешь – гемодов, ульфхеднаров, эти новые танки с глазами, – но ликвидируй Савельева. А если получится – и шайку Белых Самураев заодно. Этой ночью спецы из телепатической разведки проследили путь мысленного образа, посланного верховной жрицей общества «Врил» в направлении Земли Мэри Бёрд. Досадно, конечно, когда среди высоких чинов аппарата вермахта обнаруживается изменник, но что поделать? Женщинам свойственно влюбляться, даже если они верховные жрицы. Н-да… Мы пока подождем с ее арестом. Пытки вряд ли помогут – эти медиумы скорее остановят себе сердце, чем расскажут что-то путное. Но, может быть, при следующем сеансе связи нам удастся уточнить координаты базы этих добровольных помощников Савельева. Я буду держать вас в курсе. Сколько времени вам нужно на подготовку операции?
– Одного дня вполне хватит, мой фюрер!
– Отлично, – сказал Каммлер. – Надеюсь, что одной серьезной проблемой у меня станет меньше. А насчет ответственности за ликвидацию ключевой фигуры не беспокойтесь – лично я не верю в этот мистический бред. Зато крепко доверяю старой доброй пуле и хорошему кинжалу. И очень надеюсь, что вы станете острием этого кинжала, Генрих.
– Да, мой фюрер!
– Идите и выполняйте.
Рауде заученно
– И еще, Рауде, пришлите кого-нибудь, чтобы вынесли и выбросили к чертям собачьим этот стол, – крикнул вслед штурмбаннфюреру новый фюрер Новой Швабии. – Сколько я еще буду спотыкаться об эту рухлядь?
– Да, мой фюрер, – повторил Рауде. А про себя подумал, что в гостиной его только что отстроенного загородного дома стол короля Артура не займет слишком много места.
– Новый Берлин окружает сплошная стена, одновременно являющаяся подпоркой для потолка гигантской пещеры, в которой, собственно, и находится сам город. Остальная территория Новой Швабии расположена в сети пещер, окружающих столицу. В нее входят охраняемые коттеджные поселки элиты СС, за ними – сельскохозяйственные территории, промзоны, заводы, очистные сооружения и, конечно, концлагеря, которые находятся на уровень ниже всего остального. Говорят, что гансы боятся гнева Высшего Отца, который в свое время раз и навсегда запретил их строить.
– Не верю я в эти сказки про Высшего Отца, – проворчал Сэйгэн. – Гансы пустят на удобрения любого, кто попытается им мешать или причинит малейшее неудобство. С чего бы им бояться кого-то, если они давно с пробором положили на весь остальной мир?
– Тем не менее концлагеря находятся там, где находятся, – спокойно сказал сихан. – И День Огня каждый раз проходит в самой глубокой пещере Антарктиды, а не на Главной площади Нового Берлина, как того можно было бы ожидать.
Сэйгэн промолчал.
Он с самого начала был против. Против плана Виктора, против того, что сихан согласился с этим планом, против того, чтобы Виктор присутствовал на совете клана, и уж подавно против того, чтобы он что-то говорил на этом совете.
Однако его мнение не было решающим. Большинству членов совета, как и сихану, надоело скрываться по норам, опасаясь зачисток и надеясь неизвестно на что. Тем более что основную долю риска в предстоящем предприятии брал на себя пришлый чужак.
– Проникнуть за периметр стены в Новый Берлин не составит труда, – сказал сихан. – Хаживали и не раз. И даже к Замку подойти можно так, что Черный Донжон будет виден. Он, в принципе, виден со многих точек Нового Берлина. Но ближе подойти нереально.
– Знаю, – сказал Виктор. – Мозги закипают. К тому же на подступах тройным кольцом ошивается батальон ульфхеднаров, у которых мозги высверлены и кипеть там нечему.
– Все примерно так, – кивнул сихан. – Только не стоит недооценивать ульфхеднаров. У них мозги настроены узконаправленно, но так, как обычному человеку даже и не снилось. Даже если этот человек – очень талантливый синоби.
Взгляды членов совета скрестились на Викторе. Помимо него, сихана и Сэйгэна на совете присутствовали: одноглазый тип с руками гаремного душителя – начальник внешней и внутренней безопасности клана; худой, словно натянутая струна, начальник разведки, а также одна из четырех таинственных фигур в накидке и капюшоне, скрывающем лицо, которую Виктор видел у портала, доставившего его с арены в расположение Белых Самураев.
Виктор опустил глаза. Перед ним на грубо высеченном из камня подобии стола были в беспорядке разбросаны фотографии Черного Донжона. Ближе, дальше, разное увеличение, разные углы съемки. Длинное черное копье, пронзающее огромный матовый шар и верхушкой немного не достающее потолка гигантской пещеры. Под шаром – стволы чего-то устрашающе крупнокалиберного. Над стволами – узкий выступ, опоясывающий башню. Всё.
Виктор ткнул пальцем в выступ.
– Что это?
– Балкон наблюдателя, – отозвался сихан. – Видимо, спроектирован на случай отказа автоматических систем наблюдения. Но за все время существования…