Яна и Ян
Шрифт:
Пожилые супруги уснули — одна белая голова покоилась рядом с другой. Когда-нибудь и мы с Яной вот так же поедем к своим внукам, и никакие любовные проблемы нас уже не будут волновать. Да, молодость не такой легкий период жизни, как об этом думают большинство пожилых людей…
Мне страшно захотелось выкурить сигарету. Но купе предназначалось для некурящих, а выйти в коридор я не отваживался. Просидев еще несколько минут, я не выдержал и все-таки вышел из купе. Коридор был пуст. Мне стало немного легче. Я зажег сигарету и уставился в окно, в темноту. Как вообще мне могло прийти в голову, что Лида сама будет меня искать?!
Мне вспомнилась в деталях та сцена, когда она взяла в руки мое письмо Яне и засмеялась: «Угрызения совести? Но я ведь не пытаюсь украсть тебя у нее, я не хочу выходить за тебя замуж… Я хочу лишь состоять с тобой в любовной связи, пока это будет нас занимать. Что в этом плохого? Жизнь так коротка и так бессмысленна! И если в ней и есть что-то стоящее, то любовь…» А произошло это в то самое воскресенье, когда я вернулся в ее квартиру, чтобы разом все покончить. «Отдам ей ключи, — планировал я, — и скажу, что люблю Яну и не хочу ее обманывать». Я убрал квартиру, написал Яне длинное письмо, заклеил конверт, а потом… потом я просто уснул в кресле. Проснулся я от чьих-то прикосновений — это Лида обнимала меня и шептала: «Как это прекрасно, когда тебя кто-то ждет…» И я опять упал в бездонную пропасть…
С того дня я зачастил к Лиде, будто она околдовала меня. За хорошую службу увольнительные мне давали почти каждый вечер. А Яна, моя чистая, целомудренная Яна, была далеко.
Я принял Лидину теорию и теперь тоже считал, что в наших отношениях нет ничего плохого. Яну я люблю, после армии мы с ней поженимся, у нас будет семья, я буду о ней заботиться. А Лида — лишь эпизод, «армейская» любовь. Вон Поспишил, например, тоже помолвлен, но преспокойно встречается с продавщицей из «Армы». Все об этом знают, острят по этому поводу, но никто не принимает всерьез его увлечение, тем более сам Поспишил. Он даже не стремится что-либо скрывать. А верность… Что, собственно, это такое — верность? Если бы я хотел из-за Лиды разойтись с Яной, это действительно было бы изменой и вероломством, только мне это никогда и в голову не приходило. Значит, я никому никакого вреда не приношу.
И все же каждый раз, когда я открывал калитку сада, у меня было такое чувство… Одним словом, нехорошее чувство. Мне было стыдно перед Лацо, перед Венцой и даже перед Пушкворцем, на которого я в последнее время так насел, что капитан Рихта даже сказал: «Из него, наверное, выйдет неплохой солдат…» Ребята, к счастью, не расспрашивали, куда я хожу, а я как-то обронил скороговоркой, что встретился здесь с друзьями со стройки. За Лидиной улицей началось строительство нового микрорайона, и поэтому сказанное мной выглядело вполне правдоподобно. Если бы я во всем этом не завяз по уши, я бы, конечно, заметил, что Венца стал избегать меня. Но у меня не было времени делать какие-либо выводы.
В последние перед учениями дни я не мог пойти к Лиде — не давали увольнительных, — и как ни странно, ничего со мной от этого не стряслось, я даже как-то приободрился и постепенно снова становился самим собой. Неожиданно Лида сама появилась у ворот казармы, такая же раскрашенная, как тогда, в «Андалузии», и потому опять выглядела старше своих лет. А мне она к тому же показалась совсем неинтересной, узнанной до конца. С Яной у меня никогда
Сейчас, стоя в коридоре скорого поезда, я в который раз переживал события последнего времени. Вспоминал, как я всегда гордился Яной перед ребятами. «Пора прекратить свидания с пани Лидой, — твердо решил я. — Если сегодня встретимся, обязательно скажу ей об этом…»
Мы встретились при пересадке. Совершенно естественным движением она сунула мне в руку свой чемодан и вошла в вагон. У меня появилось такое ощущение, что не только в вагоне, но и во всем поезде, кроме нас и проводника, ни одной живой души. О встрече на вокзале, о том, что я не разыскал ее в скором поезде, она даже не упомянула. Она была выше подобных вещей. Как Моника. Наконец-то я сообразил, кого мне напомнила Лида. Она так же, как Моника, попросила сигарету — ласково и одновременно властно. Я зажег ей сигарету, она сделала одну затяжку и выбросила сигарету в окно.
— Не нравятся?
— Мне нехорошо.
При слабом желтоватом свете она действительно выглядела уставшей. Словно поняв это, она встала и переключила свет на синий — ночной. И достаточно было нескольких шагов, нескольких ее движений — она положила ногу на ногу и закинула руки за голову, — чтобы у меня снова пробежал легкий мороз по спине. Ее тело, ее движения и все связывавшее нас до недавнего времени не потеряло своей силы.
И снова я мысленно возмечтал о несбыточном — чтобы наш поезд дошел прямо до палаточного городка, разместившегося неподалеку от района учений. Разумеется, без Лиды.
Выйдя из вагона, я поставил ее чемодан на землю. Уже занимался рассвет, но до шести часов у меня еще оставалось время, да и квартира ее находилась недалеко. Ужасно неприятная ситуация.
— Послушай, Лида, — начал я решительно, — я больше…
Она не дала мне договорить.
— Как, ты не донесешь мне чемодан до дома? Будь так добр. От этих нескольких шагов ничего с тобой не случится.
И опять знакомая комната, тахта, лампа и женщина в каких-то просвечивающих одеждах с двумя чашками кофе на подносе.
— Ну выпей хоть кофе перед дорогой! — предлагает она и затем с явной насмешкой добавляет: — Это тебя так утомила та маленькая девчонка, что на вокзале смотрела на тебя, как на икону?
И самые изощренные женщины делают промахи. По какому праву она смеялась над моей Яной? Я чувствовал, что во мне закипает злость. Лида сидела напротив, закинув руки за голову, так, чтобы выделялся изгиб груди, и забросив ногу на ногу, высоко их оголив. Все точно рассчитано. Полная уверенность в том, что этих сетей намеченная жертва ни в коем случае не минует. Вот и ты, голубок, в них попался!
— Что это ты вдруг побледнел? Я ведь ничего особенного не сказала да и не хотела тебя обидеть! Я знаю, это твоя девушка, ты ее по-настоящему любишь и по-своему ей верен. Все вы одинаковы в любви и верности… — Она закурила, но тут же положила сигарету в пепельницу и погасила. — Совсем не хочется курить, — произнесла она совершенно другим тоном. — Это бывает, когда женщина ждет ребенка.
В первое мгновение я не смог осознать значения сказанных ею слов, а потом просто остолбенел. Передо мной будто пропасть разверзлась.