Янтарин
Шрифт:
Вампир вёл себя слишком нагло и расслабленно для одиноко лежащего и загорающего на камне, перед которым напряжённо топтались агрессивно настроенный дракон и набычившийся парень, ловко владеющий луком и плетью. Фелиша хрустнула костяшками кулаков.
…гад. Наверняка припас козыри в рукаве…
— Я вас умоляю, — лениво протянул вампир. Потянулся, словно кот, и наконец-то принял более достойную позу. Сгорбившись, сел, нагло уставившись в глаза феникса. — Неужели вы облазили все урочища только для того, чтоб сейчас меня укокошить?
— Где Янтарин?
—
— Где он?
— Не с тобой я буду говорить, — Вертэн даже не взглянул на Архэлла — поедал жёлтыми жадными глазами Фелишу. — Повелитель Душ шлёт тебе пламенный привет.
— Передай ему моё пламенное "пока". Верни моего Пламеня.
— Не в моей это власти, кукла. Твоя ящерица сейчас гостит у некроманта. С нетерпением ждёт встречи с тобой, передавала, что будет скучать.
Сама не заметила, как правая рука окуталась пламенем. П-шш! Камень зашипел, плавясь от голубого сгустка. Вампир сиганул прыжка на три в сторону за мгновение до удара. Принцесса выругалась — совсем забыла, на что способны кровососы.
— Зря, — Вертэн довольно оскалился. — Если вы меня пришибёте, кто вам передаст послание Повелителя Душ?
Ещё один сгусток — поменьше и послабее. И всё же достать гада смогла — подпалила бок. Подошла и наступила на живот. Вампир замер, чуть сузив глаза и раздув ноздри — скинуть мог в любой момент и всё же лежал. Мальчишка, птица и дракониха его ничуть не пугали: человеческий потомок эльфов, птах с переломанным крылом и едва стоящая на лапах вислоухая змеюка-переросток с порваным горлом, что они могут после почти недельного мыканья по лесам? Правда, девчонка тоже казалась измождённой, а огня вообще должна была лишиться без своего дракона. Эвон как ручка-то почернела, попеклась.
— Можешь передать ему от меня: если с Пламенем что-то случится — порву.
Развернулась и пошла к застывшим в позе восковых фигур спутникам.
— Полетели.
— С тобой всё в порядке? — тихонько спросил Архэлл.
— Шутишь? Еле на ногах держусь, — одними губами ответила Фелиша, — помоги.
— Здорово ты его, — восторженно хрюкнула Матильда, когда они уже взлетели над заболоченной землёй. — Я думала, ты с огнём без того дурня никак.
Фелиша закрыла глаза. Осторожно сжала-разжала горящую от боли ладонь. Не от ожогов. Точнее, не от новых.
…действительно "никак"…спасибо венцу и рогу — вот, значит, какой подарочек они устроили… Прав был Пламень — ожоги артефактов дорогого стоят…
— Я… сейчас… отключусь… ненадолго…
Архэлл успел схватить её за плечи и как следует встряхнуть.
— На руке, — тихонько шепнула Фелиша. — Венец одень… осторожно — у меня сейчас лапа отвалится…
Архэлл вздрогнул — покалеченная ладонь радовала глаз выеденной чуть ли не до кости плотью.
— …да не мне! На себя нацепи… вот и отлично. Матильда, с выражениями поосторожней, Архэлл теперь всё понимает.
— Куда летим?
— Спускаемся, ей нужно сделать примочку — девчонка вся горит, — принц Нерререна решил отложить восторг от возможности слышать склочный
— Нет, летим в Говерлу к моему брату.
— Фелль, у тебя жар.
…Матильда, я приказываю — в Янтарный край…
Дракониха тихо заскулила — ослушаться прямого приказа она не могла.
— Кошмар, — покачал головой Архэлл, уловивший металл в мыслях названной сестры.
— Это ещё что, — Матильда заложила крутой вираж, сворачивая к границам Нерререна и Янтарного края. — Ты б видел, как она меня в узел крутила при первой встрече…
Последнее, что уловила Фелиша перед тем, как провалиться в болезненное беспамятство, это начало грустной истории о том, каким зверским способом будит по утрам юный феникс свою покорную слугу…
Очнулась она оттого, что мокрая тряпка сползла на лицо, любовно облепив пышущую жаром кожу. Кисть правой руки отмокала в плошке с чем-то маслянистым. Стоило её вынуть — кожа взорвалась грызущей болью.
— Фу, пакость!
Тряпка с лица почти полетела далеко и с музыкой, но тут принцесса пригляделась и поняла, что это рукав Архэлловой куртки. Самого его не было. Рядом весело трещал костёр. За ним мерно вздымалось драконье пузо, загораживая задрапированное тучами небо. На Матильде распушил перья Филя, впервые за всё время знакомства с Фелишей, пренебрёгший её компанией. Впрочем, увидев, что его подружка проснулась, дёрнулся к ней. И тут же чёрная когтистая лапа бдительно пришлёпнула фениксу хвост, дабы не рыпался: всё ясно — держат на коротком поводке, чтоб не тёрся у больной подружки, ей и так температуру сбить надо. Где-то с той стороны туши лилась тихая музыка — грустная и знакомая.
— А я-то думала, что это ты там в свёртке таскаешь?
— Тебе нельзя ещё вставать, — не оборачиваясь и не прекращая перебирать струны лютни, произнёс Архэлл.
— Это вам нельзя было садиться. Я же приказала.
— Ну, это ты дракону приказала, а я не раб, чтоб подчиняться.
— Но Матильда…
Послышалось хмыканье.
— Ты же мне её, кажется, подарила? Вот мы твой приказ вскладчину и перебили. Брось, Фелль, Матильда не железная и не такая огромная, как Ян… Пламень. Хочешь или нет, а ей надо иногда отдыхать, она и так полтора перелёта прошла, прежде чем я врубился в её состояние. Спасибо, кстати, за цацку, — он ткнул пальцем в посверкивающий на голове обруч, — полезная вещь.
Фелиша неожиданно словила себя на том, что любуется опаловыми переливами венца в шевелюре друга. Свет костра сюда не пробивался, распыляясь в небо, и всё же с этой стороны Матильды было едва ли темнее — венец сверкал и переливался нежным радужным сиянием: артефакт, упорно отказывавшийся принимать законного владельца, мирно уживался с временным пользователем… Даже не женщиной, на которую, вроде как, был рассчитан.
— Чего затихла, голова кружится?
— Задумалась просто, — она присела рядом, тихо радуясь, что ноги подкосились очень для Архэлла незаметно. — Ладно, забирай бирюльку себе, только обещай, что будешь пользоваться ею с умом.