Янтарин
Шрифт:
…глупая! Самоуверенная, ненормальная…
— Не зыркай на меня волком, будто я во всём виноват.
Фелиша сплюнула траву, набившуюся в рот, пока Архэлл добросовестно мокал её в зелёный наст.
— Нужно было за ней следить, а не пускать слюни на Милли и не делай такие глаза, я знаю, что всё так и было.
— Конечно, — Феликс бухнулся перед сестрой, без всякой брезгливости залез ей пальцем в рот, доставая последнюю травинку, — я именно для того и явился в Говерлу, чтоб торчать у постели Милли, мне же так нравится слушать лихорадочный бред!
—
— Нет, я должен был орать тебе в спину, когда ты улетала на Матильде!
— Нет, ты мог сообщить об этом сразу же, а не студить мои уши!
— Ребята, а… м-мм… мне кажется…
— А ты!..
— А тебя!..
— Эй, стоп! БРЕК! Вы чё, ополоумели? — Не долго думая, Архэлл отвесил два подзатыльника. Две руки одновременно взлетели к рыжим шевелюрам и совершенно синхронно почесали затылки. — Разбираться вы будете потом, а сейчас, может, соизволите заметить, что мы в гнезде дракона?! Псы вроде не переживают, и всё же я бы здесь не задерживался, — он кивнул в сторону здоровенной собачищи, приветливо высунувшей язык и постукивающей хвостом, больше смахивающим на дубину, по взрытой драконьими когтями земле.
— Это?.. мне кажется или это волкодав из городской охраны?
— Он самый, родимый. Мы с собой на всякий случай десяток прихватили.
— Десяток? Они же только Хольта и слушаются.
Архэлл свистнул. Десять счастливых собачьих морд высунулись отовсюду, где их только можно и нельзя было предположить.
— Всё больше склоняюсь к мысли, что венец — штука просто незаменимая в хозяйстве. Думал, этот шнурок только мысли магических тварей слышать горазд, а он на собак переключился.
— Может, потому, что это не совсем собаки? — вкрадчиво спросили за их спиной.
Парни подпрыгнули. Фелиша… улыбнулась. Повернулась и помахала рукой знакомому серому типу. Правда, теперь он выглядел не таким уж и незапоминающимся — на бесстрастном раньше лице играла широкая улыбка, плавно переходящая в плохо прикрытый оскал, серые глаза, когда-то холодные и настороженные, потеплели и перестали щуриться, открывая тоскливые жёлтые зрачки. Ей не нужно было смотреть на ноги — обязательно босые и когтистые. Оборотень.
— Серх, вы чего нас пугаете?
— Филя, ты его знаешь?
— Ну да, — пожал плечами рыжий близнец, — он пришёл с Хольтом.
— Вы же были с Лейм.
Оборотень присел, почесал псу шею.
— Я нимфе не слуга, чтоб "быть с Лейм", — спокойно ответил он, — и иду туда, где больше всего нужен. К тому же здесь половина моего клана.
Собака заурчала. Феликс и Архэлл дружно отступили. Фелиша наоборот — наклонилась, упёршись рукой в колено, второй безбоязненно ткнула кобелю в нос.
— М-да, — задумчиво сказал Серх, — вы действительно необычны, даже для феникса.
— Прошу прощения?
— О, я беседовал о вас с несколькими личностями, кому ваша судьба небезразлична. Они были весьма заинтригованы поступками ещё не оформившегося толком потомка огненного народа.
—
— Думаю, ты всех их знаешь. Ваши Высочества, я вообще-то по ваши души. На вашем месте, я бы убирался отсюда подальше, пока Хольт не засёк ваше местоположение. Думаю, он не обрадуется, узнав, что вы сунулись в гнездо к дракону.
— Пожалуй, да, — решили все и поспешили убраться подальше.
— Ну и ладно! Не больно-то и хотелось, просто думала нанести визит вежливости!!!
Дверь хлопнула так, что со стены посыпалась штукатурка. Фыркающая, словно кошка, Фелиша выскочила наружу, не потрудившись воспользоваться следующей дверью — просто сиганула в распахнутое из-за духоты окно. И свалилась на голову брата.
— Дубина, чуть мне шею не свернула! — Феликс извернулся под сестрой, встретившись с дорогой родственницей лицом к лицу.
— Сам дурак. Какого перепуга таскался под окнами резиденции? — перестав сучить ногами, девчонка схватила брата за ворот рубахи и подтянула ближе к глазам. Недолго думая, Феликс щёлкнул зубами возле самого кончика сестринского носа. Фелиша зашипела и сползла на траву.
— Тьфу, болван. Чего тут забыл вообще? Ты же вроде с Архэллом и Матильдой торчал.
— Тебя ждал, — отряхиваясь буркнул он.
— Почему не у входа?
— Потому что после общения с батюшкой ты ни разу не вышла через дверь. Всё! Хватит дурацких вопросов. Тебя Милли хочет видеть.
— Ага!
— Ну да, я к ней заходил, и что ты мне сделаешь?
— А ты изменился, — протянула Фелиша, пока брат волок её по лужайке к казармам, на время переоборудованным под королевскую резиденцию.
— Просто мне тебя не хватало, — бесхитростно ответил Феликс, — вот и пришлось стать рыжей ехидной. Всё, пришли.
Он втолкнул её в комнату и закрыл обшитую кованым железом дверь, оставшись снаружи.
— Здравствуй, Фелль.
Принцесса обернулась. В углу комнаты стояла кровать — старая продавленная жёсткая кровать, а на ней, облокотившись на подушки, полусидела бледная женщина с осунувшимся лицом и запавшими глазами. Сердце Фелиши заколотилось — бескровные сухие губы, всегда печально опущенные, теперь жалко кривились, словно сдерживали рвущийся наружу крик, а глаза — замечательные разноцветные глаза — были полны слёз. Даже выросший за несколько недель живот не круглый, как должен быть, а весь какой-то… острый.
— Милли, дурочка, ты что с собой творишь?
Фелиша на ватных ногах прошла через комнату и упала в руки мачехи.
С ней не надо было притворяться и строить из себя то чудовище, которым её знали все окружающие. Эмпат, Милли знала падчерицу едва ли не лучше её самой. И, скорей всего, понимала так же. Во всяком случае принимала со всеми тараканами. Они не были ни лучшими подругами, ни приятельницами. И всё же просто падчерицей и мачехой они тоже не являлись. Фелиша могла прийти к Милли просто чтобы помолчать и та молчала с нею рядом. Но знать об этом не мог даже Феликс.