Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь - 1)
Шрифт:
Девушка вжалась в дверной косяк. От усталости у нее так болели ребра, что она не могла говорить.
Женщина неторопливо двинулась к ней. Лицо ее под безупречно уложенными седыми волосами было исполнено царственного величия, достоинства и силы. Платье было так накрахмалено, что плыло вместе с хозяйкой, как галеон.
Серебро, золото, чернь смешались перед глазами Изомиры. Она рухнула, и дворянка подхватила ее. Потом оказалось, что девушка лежит на широкой кровати, задыхаясь, а комната то скрывается во мраке, то вновь выходит
– Вот так, дыши глубже, - подбодрила ее дама.
– Сесть и не пробуй. Бедняжка.
На лоб девушке легла тряпица, мокрая и восхитительно холодная. Голова кружилась все меньше, силы постепенно возвращались к Изомире. Глянув на даму, она поняла, что сильное, красивое ее лицо не меньше, чем лик царя, обезображено тяжким гнетом. И что-то в нем было знакомое.
– Как тебя зовут?
– спросила дама. У нее и голос был внушительный.
– Изомира.
– Я Мабриана.
– Ох, богиня!
– всхлипнула Изомира, пытаясь встать, но поднялась только на локоть.
– Царица! Ваше величество...
– Да, но это не главное.
– С намеком на суровость.
– Расскажи, кто ты, и от чего спасалась.
– Я... я не могу... Простите, ваше величество, я не знала, чьи это чертоги.
– Очевидно. Но не зови меня так. Не надо титулов. Расскажи.
Изомира не могла даже отдаленно передать случившееся - тем более рассказать самой царице. Ужас плескался в ней, и единственным ее словом было:
– Царь.
– Бо-оги.
– К изумлению Изомиры, Мабриана тяжело опустилась на кровать рядом с ней.
– Дальше можешь не объяснять. Он привел тебя с Башни? Ты такая хорошенькая, но это платье тебе не идет. Они никому из вас не идут.
Изомира начала всхлипывать. Ей казалось, что она сходит с ума.
– На нем была кровь...
– Знаю. Я видела.
– Он хотел забрать меня, а вместо того привел парня. Я слышала...
Мабриана прижала ее к груди, укачивая, покуда девушка не выплакалась. Потом царица принесла ей бокал вина и поднесла к губам, потом пригладила растрепавшиеся волосы - совсем как делала мать.
– Не знаю, что и сказать тебе, Изомира, - проговорила, наконец, царица.
– Я не могла остановить его. Боги свидетели, я пыталась. Я не могу защитить тебя от него. Уже не один год я живу одна. Раньше я молилась, чтобы он пришел ко мне. Сейчас я молюсь, чтобы не приходил.
Изомира молчала.
– Я могу понять, почему он пощадил тебя, - продолжила царица, помедлив.
– Даже заплаканная, ты прелестна. Что-то в тебе есть особенное.
– Нет... Это сестра моя особенная... не я.
– Она в Башне?
Имми покачала головой.
– Нет. Она дома. Я по ней тоскую, но я так рада, что она в безопасности.
Мабриана не спросила, где это - дома.
– Не обещаю, что царь будет щадить тебя вечно. Если он не смилостивился даже над родным сыном, над собственной внучкой... надежды нет ни у кого из
– Вздернув острый подбородок, она слепо уставилась в угол.- Ни у кого.
– Но что он творит?
– Думаю, - медленно проговорила Мабриана, - он верит, что питает заурому. Он знает, что завет гибнет, и пытается прибавить ему сил.
– Живыми людьми?
– Девушке вспомнился вопящий шар.
– Все есть сила. Чародейство суть лишь тонкие вибрации незримых нам миров. Так говорят элир. Но уже слишком поздно, и никто не может объяснить ему... потому что тех, кто осмеливался спорить с царем, давно схоронили. Он заменил их жестокими и бездумными, каким стал сам. Прежде я верила Богине. Но сейчас я не слышу ее...
Изомира присела и спустила ноги с кровати, так что теперь они с царицей сидели рядом.
– Госпожа?
– осторожно спросила она.
– Этот Лафеом, архитектор... вы его знаете?
– Я с ним встречалась. Знать его я не желаю.
– Откуда он?
– Он посредник. Ты слыхала о них?
– Не припомню.
– Чародеи со Змеиных островов. Они порой выходят в мир.
– Они люди?
– Кто, посредники? Конечно, люди.
– А... Лафеом - нет.
С минуту Мабриана молчала. Потом:
– Тш. Ты не в себе. Бывает, больным мерещится всякое. Думать об этом не стоит. Я сейчас ничего не могу сделать. Ничего.
Наступила тишина, необъятная и невыносимая. Больше, чем когда-либо, Изомира чувствовала себя одинокой, потерянной. "Она опустила руки, подсказала Серения.
– Нечего с ней говорить".
Девушка раздумывала, что бы сказать, когда в дверь заколотили. Женщины невольно вцепились друг в друга.
– У ваших палат нет охраны!
– воскликнула Имми.
– Я их отослала. Они меня раздражают.
Мабриана отстранилась, принимая торжественный вид. Распахнулись двери. На пороге, черной преградой на пути льющегося из коридора света, стоял царь Гарнелис.
– Вот ты где, - проговорил он, глядя мимо супруги, на Имми.
– Здесь она и останется, - спокойно ответила Мабриана.
– Я хочу, чтобы она пошла со мной. Мне надо поговорить с ней.
Изомира переводила взгляд между царем и царицей, сошедшихся в жестоком споре из-за ее судьбы. "В это, - мелькнуло у нее в голове, - Танфия с Линденом никогда не поверят!".
Гарнелис изменился - и не только тем, что сменил камзол и мантию. Сейчас он походил на собственный старый портрет; в глаза его вернулось сияние, и такая сила виделась в нем, такое величие, что Изомире захотелось забыть обо всем и мчаться на его зов. Седые кудри ниспадали на плечи. Он выглядел истинным царем. И все же на лице его осталась печать того, стыдливого голода.
– Девочка достаточно настрадалась для одного дня, - сказала царица. Если тебе нужна она, тебе придется силой убрать меня с дороги. Хотя это меня уже не удивит.