Янтарные слезы Феникса

Мозговая Екатерина

— Сколько? — деловито уточнил эльф.

— Думаю, по количеству сил, которыми владеет носитель. Насколько я помню, сирина Лия, универсал, плюс дядюшкино наследие… А значит — пять.

— Чарчер, ты как лицо, на кафедре начертательной магии примелькавшееся, раздобудешь набор? — стал раздавать указания сирин Волин, первым обратившийся к дипломнику, который и впрямь уже сроднился со многими направлениями, в виду вечных дополнений родственника.

— Добуду любой ценой, — обаятельно мне ухмыльнувшись, выдал снежный барс, игнорируя недовольные постукивания Демирина по

подлокотнику, и не без усилий выпрямившись, потопал к выходу.

— Аскрин, насколько я помню, транслирующие зеркала сейчас в твоей вотчине? — теперь жеребьевка по понуканию к действиям перепала дяде.

— Допустим, — упрямо мотнув головой, выдал родственничек.

— Не допустим, а в твоей, — радостно улыбнулся сирин ректор. — Я еще помню твои жаркие отстаивания по их владению, и устроенные дебаты на последнем учебном совете.

— В специфике моего факультета они применяются чаще, чем у прорицателей, — недовольно буркнул Аск.

— Никто и не спорит, хозяйственный ты наш. Другой вопрос в том, что можно бы и поделиться… Но, нет — так нет. Вот теперь иди и неси свое добро. Раз ты за него ответственный.

Уязвленный Аскрин ретировался молча. Просто применил уже привычный прием слияния с магией Смерти и став сгустком тьмы, рассеялся в пространстве.

Не сдержала вредной ухмылки — а вот обратно запасливому чернушнику такой фортель не проделать. Зеркала с собой не утянет и придется ножками топать.

— Что там еще по списку? — как будто бы подзабыл глава РАМИиЗ. — Сферы… — и сам же на него ответил, приняв вид удрученной задумчивости.

К слову, вышло очень правдоподобно.

— Что-то мне уже не нравится эта заминка, — по-видимому, более хорошо изучивший руководство Феникс, распознал неладное первым.

И оказался на все сто прав, потому как следующие слова Волина Сейхери и меня не обрадовали.

— Рад за вашу смекалку, — хмыкнул эльф. — Она не зря ест свой хлеб, — добавил загадочности и в без того непонятную речь.

— Чего не скажешь о ваших служащих, верно?

Полагаю, иронию Рыжика тоже кормили знатно. Если не наубой.

— Что не так? — не выдержала в итоге я, устремляя поочередно взгляд то на любимого, то на ректора.

— Поглотительные сферы прибудут в академию только завтра вечером, — печально разведя руками, констатировал мужчина. А после пояснил: — Увы, но новый семестр изрядно истончил магический инвентарь, а смета и утверждение ее с поставщиками и рандийскими надзорными органами, заняла время, которого благодаря таким студентам, как вы, Лия, у меня и так нет.

Честно говоря, вдаваться в подробности хозяйственных нужд академии не хотелось. Да и страх во мне, почуяв возможность отложить столь нежелательную процедуру, воспрянул, и снадеждой уточнил:

— Так все отменяется? — вопросила чересчур уж радостно. — Всмысле, переносится? А зачем вы тогда отправили всех остальных?

— Не думаю, что еще один день промедления сыграет нам на руку, — как-то излишне расплывчато ответил ректор.

— Я тоже так не думаю, — согласился помалкивающий до сего момента песчаник. — След и без того истончился за три дня. Риск

упустить привязку слишком высок.

— Но тогда… — растерялась я и посмотрела вопросительно на Мира, взором ища поддержки.

— Предполагаю, что сирин Волин знает, где сферы можно раздобыть быстрее. С моей помощью, разумеется, — почему-то очень, ну просто ОЧЕНЬ недовольно проговорил Демирин.

А я поняла, что опять ничего не поняла.

И обратилась скорее к пространству, нежели к кому-то из мужчин:

— Только мне это напоминает игру — угадай мысль по непроницаемому лицу? В чем сложность-то? Открывай портал, и отправимся за недостающими предметами.

— Я тоже не считаю это проблемой, — лукаво возвестил Сейхери. А потом, все таким же невинным тоном, раскрыл карты. — Только вы с нами студентка не пойдете. Поскольку переход, построенный даже природником, съедает часть сил при его прохождении. А вам сейчас понадобится все до остатка.

Вот теперь, наконец, я смекнула причину жениховского недовольства — он попросту не хочет оставлять невесту наедине с дипломатическим гостем. Нельзя сказать, что я и сама в восторге от этакого соседства, но ради того, чтобы поймать неуловимого пакостника, вознамерившегося сбагрить меня андрогинам, как-нибудь перетерплю близость рарха.

Но то я… А ненаглядный, такое терпеть явно не настроен, поэтому пришлось ревнивца успокоить. Ласково провела по щеке Демирина, и спокойно его заверила:

— Я подожду здесь. Не думаю, что это займет много времени. И потом, — сказала, понизив голос до шепота, такого заговорщицки-шального, — ты же меня знаешь…

Намек любимый понял верно, ответив не менее лукавой ухмылочкой. И на рарха взглянул даже с эдаким сочувствием, мол, боязно мне с тобой дипломатическую особу оставлять, еще обидишь.

После весьма бодренько, для только что изображающего похмельный недуг, вскочил на ноги, поинтересовался у высокого руководства, куда путь держим и открыл огненный портал, молчаливо, но весьма красноречиво пропуская вперед ректора. Тот не стал лишний рад блистать заумной вежливостью и величественно, а также, думается мне, уже привычно, проплыл в образовавшийся проход.

Демир напоследок вознаградил Салисена пристальным взором, от которого я бы, например, вжала голову в плечи (благо, на меня Феникс так не смотрел даже во времена моих самых сумасбродных выходок) и исчез в яростном пламени.

К слову, сам песчаник не проникся остротой рыжиковских очей, и разве что ладошкой на прощанье счастливо не помахал. А стоило порталу захлопнуться, тут же вперил свои странные глаза в меня.

Я к такому повороту была готова, поэтому спуску демону не дала. Взгляд выдержала, и губы поджала, намекая, что если некто жаждет светской беседы, то ее у меня нет.

— У вас весьма интересный дядя, — начал рарх издалека, посматривая любопытно на книжные полки Волина Сейхери. Будто бы они его интересовали гораздо сильнее, чем компания в моем лице. — Даже не думал, что характер можно унаследовать на генетическом уровне, да еще и не от прямого родства, — добавил с насмешкой, но впрочем, не обидной.