Янтарный единорог

Гуськова Татьяна

– Не может душа человека ужиться в теле каля и дух каля – в теле человека. Побеждает что-то одно, а остальное умирает.

– Ладно, Вельран, пора нам в гостиницу, а то Волчонок уже спит, да и тебе спать пора.

Альв действительно спал в кресле, поджав под себя ноги и свесив черноволосую голову на подлокотник. Дорн исчез куда-то, когда они с библиотекарем начали разговор.

– Андер! – северянин тихонько потряс мальчишку за плечо. Волчонок засопел и что-то промычал.

Хог хотел сделать еще попытку, но его остановил Вельран.

– Пусть здесь остается, у меня есть несколько гостевых комнат, там

можно переночевать.

Северянин поднял парня на руки и отнес в указанную стариком комнату, там они сняли с альва сапоги, куртку и укрыли его одеялом. Волчонок тут же свернулся клубочком и положил руку под щеку.

Вельран умиленно на него посмотрел.

– Загонял ты его сегодня.

Хог виновато кивнул.

– Ты прав, ладно, пусть отдыхает, а мне пора.

– Ты бы тоже остался, места на всех хватит. Северянин отрицательно покачал головой.

Улицы были темными, молодая луна только набирала силу, и ее тонкий серпик одиноко сиял в небе. Фонари горели через один, мирным людям полагалось спать по домам. Раз в небе мелькнула сверкнувшая в свете луны фигурка стража, но полет драконолюда был столь стремительным, что Хог его почти не разглядел.

Северянин шел из одного круга света в другой, стремясь поскорее миновать участки темноты, когда его остановил тихий смешок. Хог замер и нащупал одной рукой метательный нож, а другой – рукоять Э-Лир.

– Кто здесь?

Невидимка вновь захихикал, и северянин понял, что смех раздается впереди – его кто-то поджидал.

– Наконец-то ты один! – сказал невидимка, голос у него был неприятно звенящий, чересчур тонкий для мужчины, но и не женский.

Хог медленно потянул меч из ножен. Освобожденный клинок мягко засветился в темноте, по нему забегали синие искры и, наконец, он ослепительно вспыхнул, выхватив на мгновение темную фигуру человека у стены, но тут же погас, будто лезвие обмотали темной полупрозрачной тканью.

– Тише, тише, поосторожнее со своей железкой, а то я и ответить могу! – голос стал злым и еще более звенящим.

– Кто ты? Покажись, только трусы прячутся в темноте.

– Только трусы прячутся за своих друзей. Как это делает твой дружок хариш. Что же он сам не пришел?

Хог уже понял, кто перед ним.

– Что тебе нужно?

– А, вижу, ты догадался. Что ж, похвально. Только какое дело тебе, Серому, до дел алди? Ты хочешь убить меня, но даже не знаешь, кто я такой…

– Так покажись!

Тьма колыхнулась, и в круг света шагнул высокий светловолосый человек, в руке он держал меч. Сначала северянин ничего не понял, но потом узнал Э-Лир в руках незнакомца и, всмотревшись, понял, что видит самого себя.

– Как тебе, а? – спросил Мастер теней. – Что скажет тот мальчишка, что вечно таскается с тобой, если увидит меня в таком виде, или те, кто знает тебя?

Хог без размаха метнул нож прямо в смеющееся лицо. Человек разлетелся на темные полупрозрачные клочки.

– А вот этого я не забуду! – прошептала тьма за спиной северянина. Хог резко развернулся, но успел заметить только смутную тень в темноте.

До гостиницы Хог шел, не убирая меч в ножны, – казалось, Мастер теней прячется в каждом клочке тьмы.

Сонный хозяин открыл дверь, только когда Хог успел основательно отбить кулак о крепкую дверь. Пробурчав что-то невнятное,

где упоминались всякие, кому ночью не спится, во всех видах, хозяин удалился досыпать, предоставив Хога самому себе.

Северянин поднялся в комнату, которую они занимали с Волчонком, и достал из сумки неприкосновенный запас. Э-Лир была поставлена у стены на стол лезвием вверх, наподобие большой синей свечи. Хог скинул сапоги, расстелил на полу одеяло и, откупорив флакончик из кости морского дракона, вдохнул поднимающийся сиреневатый дымок. В носу защипало от горечи. Окружающий мир постепенно терял очертания, зато все более четким становился другой мир – незримый. И первое, что бросилось северянину в глаза – огромная паутина, оплетающая весь город. Одна из нитей проходила прямо через их комнату и уходила куда-то вдаль. Чистым было только здание библиотеки, оно возвышалось над городом сияющей белой иглой и казалось раза в четыре больше, чем на самом деле. А самым средоточием тьмы был королевский дворец в центре города, нити обвивали его так часто, что он казался паучьим гнездом. И в этом гнезде, прямо в его центре, горела маленькая серебряная искра. Хог попробовал получше приглядеться к ней, но вдруг почувствовал, как паутина зашевелилась, черные нити потянулись к нему. Северянин попробовал уйти, но было уже поздно, нити опутали его, не давая вернуться в реальный мир. Где-то недалеко послышался тихий смешок. Хог почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Главное – дотянуться до Э-Лир. Но меч был так далеко! Ну почему он не догадался положить его рядом с собой!!!

Внезапно северянин ощутил присутствие кого-то. Призрачная стена порвалась, будто была сделана из бумаги, и к Хогу шагнул кто-то, кто казался единственно реальным в этом мире. Высокая темнолицая фигура пронизывала все миры, будто темный столб. Мрак прорезали два янтарных огня – пришелец открыл глаза. Темная, будто бархатная, рука поднялась, и указательный палец прижался к губам, делая северянину знак молчать, за его спиной, подобно огромным крыльям, колыхались две прозрачные тени.

– Так вот ты какой! Мастер теней! – тихо прошипел северянин.

Алди подошел к плененному человеку. Нити, ринувшиеся было к нему, отдергивались от серебристого сияния, появлявшегося там, где они особенно приближались к его телу. Так, не прикасаясь к Хогу, он обошел вокруг него, и северянин понял, что свободен. Он вскочил на ноги и уставился на алди. Тот стоял темной тенью рядом, исчезали и появлялись янтарные огни – алди моргал.

Тут где-то за спиной послышалось разочарованное шипение. Северянин оглянулся, что-то сильно толкнуло его в спину, он полетел лицом вперед и очнулся на полу в реальном мире. За окном медленно светлело, на полу лежала Э-Лир – меч будто хотел дотянуться к нему, но не смог.

«Я, наверное, схожу с ума!» – сказал Хог сам себе, укладываясь в постель в обнимку с мечом, он даже не убрал его в ножны.

Чуть позже, где-то после обеда, его разбудил Волчонок, обеспокоенный отсутствием друга. Он пришел в гостиницу и застал замечательную картину – северянин спал, свернувшись клубочком, прижимая к себе, как ребенок игрушку, обнаженный меч. Верный клинок, способный одним ударом перерубить и камень, и вражеский меч, бережно прижимался к хозяину, не порезав ему не только руки, но и одежду.