Япония в меняющемся мире. Идеология. История. Имидж

Молодяков Василий Элинархович

– Только то, что положено за день, – ответил он после некоторой паузы.

– Тогда на месте твоего начальника я бы давно уволил тебя! Недоуменное молчание, переходящее в изумление. Объясняю:

– Потому что тебе требуется 12 часов на то, что ты должен делать за 8.

Немая сцена.

Японские торговые компании знамениты по всему миру. После того как массовое производство было в основном вынесено в третьи страны, учиться менеджменту предполагалось, видимо, у них и у подразделений сбыта компаний-производителей. Снова послушаем Сакаия: «Судя по утверждению, что в Америке автомобиль, который производят два человека, продает один, а в Японии автомобиль, который производит один человек, продают двое, в системе реализации в Японии много лишнего и бесполезного» (с. 55). Особенно заметно это на бытовом уровне, о чем я берусь уверенно судить на основании десятилетнего опыта жизни в Японии.

В

условиях «мыльного пузыря» экономика позволяла содержать большое количество, скажем прямо, бездельников, которые зато были трудоустроены. А потому не мучались от отсутствия не столько денег (при отсутствии постоянной работы вполне можно прожить на разного рода пособия и приработки), сколько сознания приносимой обществу пользы. Средний европеец скорее предпочтет жить на пособие по безработице и проводить время по своему усмотрению. Средний японец предпочтет за те же деньги выполнять заведомо ненужную и бессмысленную работу, потому что бездельничать стыдно. По мере же углубления кризиса держать на рабочем месте ненужных людей и платить им зарплату становится все труднее. Возникает проблема, особенно с мужчинами пожилого возраста, которые уже или вовсе нетрудоспособны, или не могут работать эффективно, а жизни вне работы себе не представляют. Хорошо тем, кто может успокоиться путешествиями, ресторанами и хостесс-клубами. В противном случае разлад с жизнью приводит к стрессам, обострению отношений с семьей, разводам (именно после выхода мужа на пенсию!), а нередко и самоубийствам. Потому что надо менять психологию и систему ценностей.

Кстати, о самоубийствах. Как справедливо заметила журналист Ю. Ипатова, «для жителей Японии это всего лишь констатация собственного бессилия перед неудачей, либо просто бегство от реальности. Япония – это страна, в которой обязательства человека перед обществом, которому он служит, ставятся превыше жизни. Разочаровать соратников (будь то собственная семья или компания) – вот что страшно для японца. Поэтому в этой стране каждый год из 100 тысяч мужчин трудоспособного возраста 38 кончают жизнь самоубийством. С 1990 г., когда в Японии начался экономический кризис, количество самоубийц увеличилось на 75 %. Сами японцы воспринимают подобную статистику как норму» [43] . Новая волна самоубийств, начавшаяся зимой 2008/09 г. уже никого не удивила и тем более не испугала: кризис есть кризис.

43

Ипатова Юлия. Жизнь и смерть одного из крупнейших финансистов Японии // Компания. № 160, 2001, 16.04.

Продолжая анализ социально-психологических особенностей кризиса, постигшего современную Японию, остановлюсь на следующем. Сейчас мы видим глубокий кризис традиционных (по крайней мере, для послевоенного времени) моделей поведения, ориентированных на «группизм» и «усердие». Лет тридцать-сорок назад многие японские фирмы, особенно торговые и риэлтерские, заставляли своих агентов, работающих с населением, носить в летнюю жару (а она очень тяжела даже для здорового человека!) ходить в толстых шерстяных пиджаках… чтобы большие пятна пота под мышками показывали их усердие. В России такого агента вряд ли бы пустили в приличный дом, посоветовав помыться и переодеться. В Японии – хотя бы внешне – это воспринималось с пониманием: возможно, клиент такого агента на своем рабочем месте был вынужден делать то же самое…

Одно из ключевых слов для понимания психологии японца – глагол «гамбару», который словари обычно переводят «не сдаваться» и «быть непреклонным». Исходя из особенностей его употребления в повседневной речи – особенно речи работающих людей – я бы перевел его как «прилагать усилия и проявлять усердие», причем результат здесь не всегда важен. «Ёку гамбатта», «прилагал большие усилия», «был очень упорен и усерден», с уважением и даже восхищением говорят японцы о человеке, прошедшем через период трудностей и не сдавшемся. «Ёку гамбаттэ иру», «очень старается и не сдается», говорят о человеке, с которого на рабочем месте пот льется в три ручья – в прямом и переносном смысле.

Однако, усердие, как уже говорилось, вовсе не обязательно ведет к эффективности работы. Личный опыт и наблюдения автора свидетельствуют: за добродетелью «гамбару», когда человек, действительно, прилагает большие усилия, очень часто стоит элементарное неумение организовать свое время и свой труд. Если так работает человек, которому никто не подчинен и от которого никто не зависит, то это только его личная проблема. А если это руководитель, который требует от подчиненных выполнить поставленную задачу четко и в срок,

потом по ходу дела меняет условия задачи и не делает того, что должен делать сам? Тогда его подчиненные еще более «ёку гамбаттэ иру». Так рождается имидж японского трудолюбия и усердия. Я не хочу сказать, что японцы – лентяи, ни в коем случае. Просто они – по крайней мере, абсолютное большинство «белых воротничков» – могли бы достигать тех же результатов с существенно меньшими затратами времени и сил, если бы работали организованнее и эффективнее, но тогда у них бы не было возможности хвалиться тем, как они «гамбару».

С «группизмом», подразумевающим сплоченные действия равных, не отличающихся друг от друга и не выделяющихся людей, в современных условиях, требующих максимальной эффективности работы, тоже возникают большие проблемы. «Главное не победа, а участие» – этот принцип не работает не только в спорте, где достижения измеряются количеством мировых рекордов и золотых медалей, но и во всех остальных сферах человеческой деятельности. В Японии, где, по японской же пословице, «торчащий гвоздь забивают» уже в начальной школе, вся существующая система ориентирована на подавление как индивидуализма, так и духа соревнования. Это сплачивает коллектив, но лишает людей творческого импульса. «Общество, привыкшее к тому, что никто не может проявить индивидуальности, никто не может мобилизовать свои творческие силы, что лучше всего следовать правилам и нормам, созданным бюрократией по образцам прошлого и по иностранным образцам, – таково оптимально организованное индустриальное общество, такова японская действительность» (с. 309) – писал на заре нынешнего кризиса Сакаия, предвидевший «надвигающийся застой».

Кризис «усердия» и «группизма», которые не только не повышают эффективности, но ведут к застою, все более очевиден и для самих японцев. Наиболее дальновидные предлагают лечить соотечественников от избытка усердия – принуждением к потреблению, а от избытка группизма – привитием индивидуализма. Причем, прививать его, видимо, тоже будет элита.

Дипломат и писатель Кавато Акио, хорошо известный в России в обеих своих ипостасях, подробно говорит об этом в беседе с журналистом Ю. Стоногиной.

«Сегодня японцы становятся большими индивидуалистами – если понимать под этим позитивное стремление к развитию собственного «я», творческое начало, свободу. Конечно, нужно учитывать, что история индивидуализма как идеологии в Азии очень коротка. У нас не было этого направления в философии, которое веками создавалось в Европе… Поэтому азиатский индивидуализм носит пока <выделено мной – В.М> спонтанный характер… В первую очередь это очень заметно в профессиональной среде. В прошлом одним из типично японских профессиональных признаков для остального мира всегда был легендарный японский трудоголизм. Сегодня молодые специалисты не считают нужным оставаться на своем рабочем месте до поздней ночи, пока начальник не покинет офис… Другой признак: молодежь сейчас безо всякого колебания берет отпуск, как предусмотрено графиком. Раньше мы всегда обращали внимание на удобство своих коллег: если мы берем слишком долгий отпуск, коллеги страдают от большой нагрузки. Всегда было принято по окончании работы всем вместе идти в бар, обычно с начальником, где он угощал подчиненных [44] . Или сами сотрудники вместе ходили в бары – отдых был коллективным. Теперь же после окончания работы все расходятся – кто на дискотеку, кто в спортклуб, кто в бар, каждый по своему вкусу» [45] .

44

Ввиду резкого сокращения представительских расходов в годы кризиса каждому теперь приходится платить за себя. Тогда уж лучше пойти куда-нибудь с друзьями или девушкой, нежели с начальником, на которого и так насмотрелся на рабочем месте (В.М.)

45

Опубликовано на сайте: www.japon.ru.

Интеллектуал и дипломат, Кавато, как и Сакаия, знает, что говорит. Он не только отмечает некую тенденцию, но положительно оценивает ее, придавая своим словам особый вес. О пользе индивидуализма в Японии в годы кризиса говорят все чаще, и это тоже, конечно, не случайно.

Хоронить японскую экономику рано, но в признании насущной необходимости экономических, административных и социальных реформ сходится большинство «публичных людей» Японии и тех, кто стоит за принятием решений. Они лучше знают. Они понимают, что это как-то связано с глобализацией, но что же все-таки делать?