Японские записи
Шрифт:
Климатические условия Японии позволяют выращивать нарциссы почти в течение всего года. Живыми нарциссами украшается жилище и с наступлением весны, и с наступлением зимы. Эта особенность нарцисса отображена в поэтических строках Басе (1644—1694), одного из выдающихся представителей японской национальной поэзии:
Первый снег в саду!Он едва-едва нарциссаЛистики пригнул.Кому доводилось бывать в японских парках с их прудами и озерами, тому должны быть хорошо знакомы заросли водяных растений с громадными темно-зелеными листьями и водопрозрачными белыми или розовыми цветами лотоса.
Цветы лотоса привлекали внимание художников и поэтов с древнейших времен. В древнем китайском поэтическом памятнике – «Книге песен» – упоминание о лотосе встречается в народных песнях и стихах.
Нежные и благоухающие цветы лотоса, гордо возвышающиеся над поверхностью воды, с давних времен служат олицетворением неподдельной чистоты и целомудрия. Прекрасно об этом сказано в поэтическом произведении «Я лотос люблю», принадлежащем известному китайскому художнику слова Чжоу Дунь-и (1017—1073), творчество которого пользуется любовью и в Японии:
«И на воде, и на сухих листах, среди травы и на деревьях цветов есть очень много всяких, которые ты мог бы полюбить…
При Цзинь жил Тао Юань-мин: один лишь он умел любить, как надо, хризантему.
А начиная с Тан и вплоть до наших дней любовь толпы сильней всего к пиону.
Но я один люблю лотос за то, что из грязи растет он, а сам не грязнится; чистою рябью омытый, кокетства он женщин не знает.
Сквозя внутри, снаружи прям…Не расползается и не ветвится.И запах от него чем далее, тем лучше…Он строен и высок, отчетливо растет.Ты можешь издали им разве любоваться: нельзя игратьС ним фамильярно в безделушки.И вот я говорю:
О хризантема, ты среди цветов – отшельник, мир презревший.
А ты, пион, среди цветов богач, вельможа пышный! Но, лотос, ты средь них чистейший, благородный человек!
Да, хризантему полюбить, как Тао, ох, редко кто, сколь знаем мы, умел!
В любви же к лотосу со мной единым стать кто может из людей?!
К пиону же любовь – ну, это для толпы».
Примечательно, что цветок лотоса, являющийся в сознании народа олицетворением моральной чистоты и целомудрия, был использован буддизмом и превращен в один из своих религиозных символов, непременных храмовых атрибутов. В буддийской живописи и храмовой скульптуре, получивших необыкновенное развитие в Японии, Будда и его сподвижники нередко изображены восседающими на троне из гигантских цветов лотоса.
Многообразно и любопытно назначение лотоса и его семян. Помимо декоративной роли, лотосы идут в пищу. Корни его бывают до метра длиной и толщиной с человеческую руку. Молодые и нежные корни лотоса употребляются в сыром виде. Крахмал, приготовленный из корней, широко используется в диетическом питании. В большом цветоложе, остающемся после опадения лепестков, содержится около дюжины зубчатых зерен. Молодые и зеленые зерна идут в пищу в сыром виде или варятся с сахаром и жасминным цветом. Спелые зерна засахариваются или идут на приготовление сладостей наподобие халвы. Круглые листья лотоса, достигающие в диаметре более полуметра, высушиваются и идут для обертки продуктов. Мясо, завернутое
Цветение сакуры
Большой любовью пользуются в Японии цветы-деревья. Здесь прежде всего надо назвать знаменитую японскую вишню – сакуру, воспетую в японской поэзии и наиболее широко отображенную в картинах художников разных поколений. Цветы сакуры, появляющиеся на голых изогнутых ветвях вишни весной, встречаются простые и махровые, различных цветов и оттенков, в том числе розового, кремового, желтого. В период цветения сакуры каждый японский дом украшается ее прекрасными ветвями, помещенными обычно в изящные фарфоровые вазы или специальные цветочницы.
«Сакура видна по цветам», и японцы часами любуются прелестью весеннего дня, когда на ветвях сакуры распускаются белые и желто-розовые лепестки. Этот народный обычай любоваться цветущими вишнями воспет в многочисленных творениях японской поэзии. О захватывающем зрелище цветения сакуры, заставившем, например, остановиться знатного всадника в сопровождении пышной кавалькады, говорится в чрезвычайно емком, хотя и миниатюрном по размеру стихотворении поэта Исса (1763—1827), в произведениях которого звучит живая образная речь, задушевная лирика и тонкая ирония:
Как вишни расцвели!Они с коня согналиИ князя-гордеца.В другом стихотворении Исса воспевается поэтическая тема душевной дружбы, уз братства, навеянная цветением сакуры:
Чужих меж нами нет!Мы все друг другу братьяПод вишнями в цвету.В солнечные дни ранней весны жители японских городов неудержимо стремятся попасть в парк или сад, и часто можно видеть, как толпы зачарованных людей, стоя, часами любуются белым или розоватым облаком цветущей сакуры. Не случайно это поклонение цветам отозвалось в особом понятии «кансе» (китайское слово, пришедшее в японский язык): оно означает «взирать», «всматриваться», «наблюдать», «не сводить глаз». Не сводить глаз и видеть прекрасное! «Слива цветет – запах хорош, вишня цветет – глаз не оторвешь», – гласит японская пословица.
Здесь, как у художественного полотна, нужно отступить на несколько шагов от предмета любования, чтобы увидеть его пропорции, охватить глазом всю раму живого творения. Многих в эти радостные часы влекут уединенные места, горные выси, заповедные уголки девственной природы, где их воображение может быть взволновано внезапным видением любимого зрелища. Именно с таким настроением написано поэтом Кито одно из коротких стихотворений в классическом жанре хокку:
Идешь по облакам,И вдруг на горной тропкеСквозь дождь – вишневый цвет!С темой цветения сакуры в японской поэзии органически сплетены мотивы интимных чувств, любовная лирика. Прекрасным образцом такой поэзии является одно из стихотворений поэта японской древности Цураюки:
Как сквозь туман вишневые цветыНа горных склонах раннею весноюБелеют вдалеке, —Так промелькнула ты,Но сердце все полно тобою!С большой силой выразительности передано настроение глубокой влюбленности поэта в чарующую своей неповторимостью картину не только цветения, но и увядания цветов сакуры – в другом коротком произведении Цураюки: