Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов
Шрифт:
Но когда любви нет, а отец и мать продолжают говорить «нельзя», постепенно ребенок начинает понимать: «Меня не принимают таким как есть. Если я делаю определенные вещи, меня любят. Если я не делаю определенных вещей, меня не любят. Если я делаю что-то еще, меня ненавидят».
И он начинает сжиматься. Его чистое существо не принимают, не любят. Когда любовь ставит условия – доверие погибает. Такой человек никогда не сможет внутренне ощущать себя красивым существом. Потому что первый раз вы отражаетесь именно в глазах матери; и если вы видите в них счастье, блаженство, радость, экстаз от самого того факта, что она смотрит на вас, – вы знаете, что у вас есть внутренняя ценность. Тогда очень легко верить, очень легко сдаться, потому что вы не боитесь. Но если вы знаете, что вы «неправильный», тогда вы всегда будете пытаться доказать обратное.
Люди обидчивы – они не хотят критики, они не хотят, чтобы им говорили, что они должны что-то делать или чего-то не делать. И эти люди считают, что если они не умеют уступать и сдаваться, это потому, что они очень сильные. Они просто больные, нервнобольные. Только сильный мужчина или сильная женщина могут сдаться, слабаки – никогда. Потому что они думают, что если они уступят или сдадутся, их слабость станет всем очевидна. Они знают, что они слабы, они знают свою неполноценность, поэтому они не могут склонить голову. Для них это трудно, потому что, склоняясь, они признают свою неполноценность. Только полноценный человек может склониться, неполноценные не могут. Они никого не могут уважать, потому что не уважают себя. Они не знают, что такое уважение, они всегда боятся сдаться, потому что сдаться – значит проявить слабость.
Помните: вы можете сдаться, только если вы очень сильный человек. Вы ни о чем не беспокоитесь; вы знаете, что, сдавшись, не станете слабее. Вы можете сдаться и не потеряете свою силу, свою волю. Фактически, сдаваясь, вы совершаете величайший из всех возможных волевых поступков.
Если ты чувствуешь, что тебе не хватает доверия, тебе придется пойти назад. Тебе придется покопаться в своих воспоминаниях. Тебе придется вернуться в прошлое. Тебе придется очистить свой ум от штампов, клише. Наверное, ты носишь с собой большую кучу мусора из прошлого, освободи себя от этой тяжести.
Вот как это сделать: постарайся вернуться к прошлому не как к воспоминанию, а как к живому событию, – проживи его снова. Сделай это своей медитацией. Каждый день, вечером, возвращайся на час в прошлое. Попытайся найти то, что случилось в твоем детстве. Чем глубже ты пойдешь, тем будет лучше, потому что мы прячем многое из того, что с нами случилось, и не позволяем некоторым вещам всплывать на поверхность. Пусть это всплывет на поверхность. Каждый день иди глубже и глубже. Сначала ты вспомнишь себя вплоть до того времени, когда тебе было около пяти или четырех лет, и ты не сможешь идти дальше. Вдруг перед тобой встает Китайская стена. Но иди дальше – ты увидишь, что идешь глубже: три года, два года. Некоторым людям удавалось дойти до того момента, когда они рождались из чрева матери. Некоторым людям удавалось вспомнить, как они жили внутри матери, а некоторые люди шли еще дальше – в другую жизнь, до того, как они умерли.
Но если ты сможешь дойти до момента своего рождения, до той точки, когда ты родился, и пережить этот момент заново, это будет величайшим страданием, болью. Ты почти почувствуешь, что рождаешься снова. Ты можешь закричать так, как закричал бы ребенок в первый раз. Ты почувствуешь, что задыхаешься, как задыхался бы ребенок, покинув чрево матери, – потому что несколько секунд он не может дышать. Он задыхался: потом он закричал, и дыхательные пути открылись, и легкие заработали. Ты можешь дойти до этой точки. От нее вернись обратно. Иди снова, возвращайся каждый вечер. Это займет от трех до девяти месяцев. С каждым днем ты будешь чувствовать себя более и более свободным от тяжести, все более и более свободным, – и одновременно, соразмерно с этим, будет расти доверие. Как только прошлое осознано, и ты ясно увидел все, что случилось, ты свободен от него. Осознанность освобождает, бессознательность создает рабство. Тогда доверие будет возможно.
Когда ты здесь, со мной, ты снова во чреве матери, ты снова ожидаешь рождения.
Психологи обнаружили, что любовь – это питание. Если бы кто-нибудь сказал двадцать лет назад, что любовь – это тонкая форма жизненной энергии, ученые бы только посмеялись. Они сказали бы: «Ты поэт, ты живешь в мечтах и иллюзиях. Любовь – пища? – все это вздор». Но теперь ученые-исследователи говорят: «Любовь есть питание». Когда ребенку дают пищу, она питает его тело; но если не давать любви, его душа не получит питания. Его душа останется незрелой. Сейчас существуют способы узнать, любят ли ребенка, получает ли он тепло, в котором нуждается. Вы можете дать ребенку все необходимое ему питание, обеспечить всем необходимым медицинским обслуживанием. Но отнимите мать – дайте ему молоко, лекарства, заботу, что угодно, но не обнимайте его, не целуйте, не касайтесь… Было сделано много наблюдений. Ребенок постепенно начнет сжиматься внутри. Он начинает болеть, и чаще всего он умирает, без всяких видимых причин. Или, если даже он выживет, в нем будет очень мало жизни – он станет имбецилом, идиотом. Он будет жить, но жить по самому минимуму, он лишен энергии. Обнимать ребенка, давать ему тепло своего тела – это значит давать питание, очень тонкое питание. Теперь это постепенно признают все.
Позвольте мне сделать предсказание: через двадцать или тридцать лет психологи откроют, что доверие, вера – это питание еще более высокого порядка, более высокого уровня, чем любовь… Как молитва. Доверие – это молитвенность. Но это очень тонко. Это можно почувствовать… Если в тебе есть доверие, вдруг ты чувствуешь, что со мной ты входишь в величайшее приключение, и твоя жизнь тут же меняется. Если у тебя нет доверия, ты просто стоишь и смотришь. Я продолжаю говорить, я продолжаю тянуть тебя, но ты остаешься застрявшим: ты меня не видишь и не слышишь. Позволь возникнуть доверию. Это доверие будет мостом между мной и тобой. Тогда обычные слова станут светящимися, тогда само мое присутствие станет утробой, и ты сможешь родиться заново.
«Мне отчаянно не хватает доверия, и я страдаю оттого, что не могу верить. Где мне найти храбрость верить моему убийце?»
Да, я убийца в определенном смысле. Я должен тебя убить, потому что это единственный способ, чтобы ты родился заново. Я должен совершенно отсоединить тебя от твоего прошлого, я должен разрушить твою биографию. Только так может возникнуть новое.
Но если у тебя есть доверие, ты будешь готов умереть. Если у тебя есть доверие, ты будешь знать, что воскресение несомненно. Я не могу его гарантировать; его нельзя гарантировать. Единственная гарантия – доверие. Я могу говорить, я могу поэтизировать, но это только создаст в тебе мечту, не даст гарантий. Я могу рассказать, что случилось со мной, я могу подманить тебя ближе, но гарантий нет. «Кто знает – этот человек может просто лгать, или, если он не лжет, может быть, он сам обманут?» Как это доказать? Это не что-то такое, что я могу тебе показать. Если ты веришь, тогда есть гарантия. Твоя гарантия – твое доверие.
Вы можете верить мне двумя способами. Это нужно понять, потому что один из способов – неправильный.
Вы можете верить мне потому, что вам одиноко, потому, что вам не хватает чувства защищенности. Вы можете заставить себя верить, потому что со мной вам спокойнее. Именно так и живут многие люди. Кто-то христианин, кто-то индуист, принадлежность к определенной организации дает чувство защищенности. Вы не одни – миллионы христиан, миллионы индуистов – вы не одни. «Как могут ошибаться все эти люди? Наверное, они правы», – и вы держитесь в середине толпы, просто потому, что вам страшно. Доверие может возникнуть из страха – тогда оно отрицательно, негативно; оно не даст вам нового рождения. Фактически, оно помешает новому рождению. Доверие может прийти из любви, тогда это будет истинное доверие.