Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов
Шрифт:
Если в детстве вас окружала атмосфера тепла и любви, вы станете духовным человеком, и будет доверие. Вы будете верить людям. Доверие станет вашим естественным качеством. Вы не будете заранее сомневаться, если только какой-то человек специально не постарается внушить вам недоверие – только тогда вы перестанете ему доверять. Но это недоверие будет исключением. Один человек обманывает вас и старается разрушить ваше доверие; может быть, доверие к этому человеку будет разрушено, но вы не перестанете доверять всему человечеству. Вы скажете: «Это только один человек, а людей миллионы. Разве можно из-за одного человека терять доверие ко всем людям?» Но если первичного, изначального доверия нет, если между вами и вашей матерью был какой-то
Это плохо. Раньше люди были очень доверчивыми. Шраддха, доверие, было простым, обычным качеством. Раньше не было необходимости специально его практиковать. Наоборот: если кто-то хотел стать большим скептиком, неверующим, нужно было специально тренироваться, нужна была специальная обусловленность. Люди просто верили, потому что любовные отношения были очень, очень глубокими. В современном мире любовь исчезла, а доверие – не что иное, как кульминация любви, цвет любви. Любовь исчезла. Дети рождаются в семьях, где отец и мать не любят друг друга. Дети рождаются, а мать не интересует, не волнует, что с ними происходит. Фактически, ее даже раздражает, что дети беспокоят ее, портят ей жизнь. Женщины избегают беременности, а когда дети рождаются, это воспринимается так, будто это какой-то несчастный случай. Отношение к ребенку, к рождению ребенка очень негативное. И он получает весь этот негатив; он оказывается отравлен с самого начала. Он не может доверять матери.
Только три или четыре дня назад один саньясин сказал мне, что во время праймал-терапии здесь, в ашраме, он столкнулся с воспоминанием из детства. Он смог вспомнить и увидеть: мать пыталась убить, задушить его. Он увидел все это, пережил заново. Теперь все его существо дрожит. И он не обычный человек, он сам психотерапевт. Теперь он понимает многое, чего не понимал раньше: почему он кажется таким мертвым, похожим на камень, на скалу, почему он никому не может доверять, почему он не может легко двигаться в любовь, почему это такое огромное усилие, и даже если это происходит, что-то всегда не так. Он не струится – мать пыталась задушить его…
Основа доверия потеряна, внутреннее доверие потеряно: «Даже мать пыталась меня убить. Тогда кому можно доверять?» Теперь этот мир враждебен. Человек должен бороться, выживает сильнейший.
Много раз я недоумевал: почему никто не пытается провести психоаналитическое исследование Чарльза Дарвина? Никто еще не пытался. Наверное, у него была какая-то проблема с матерью, отсюда и его гипотеза о выживании сильнейшего. Точно таким же образом можно проанализировать детство князя Кропоткина. Наверное, между ним и его матерью были отношения глубокой любви, – настолько глубокие, что он противоречит Чарльзу Дарвину и пытается заменить теорию о выживании сильнейшего теорией солидарности и взаимной помощи. Он говорит: «В жизни нет конфликта, есть солидарность. Даже когда тигр бросается на свою жертву и пожирает ее, это солидарность». Как он это объясняет? Он говорит: «По сути дела, в тот момент, когда тигр атакует свою жертву, жертва расслабляется и умирает легко. Конфликта нет. Жертва служит пищей тигру».
Должна быть какая-то солидарность в том, что вы срываете яблоко с дерева и съедаете его, между вами и яблоком есть глубокая солидарность. Иначе яблоко вызвало бы нарушения в вашем теле. Если бы был конфликт, яблоко продолжало бы бороться с вами. Оно никогда бы не позволило себе раствориться в вашем теле; оно осталось бы
Философия не рождается на пустом месте. Философия приходит из вашего собственного бытия, из вашей жизни, из вашего опыта. Если ребенок глубоко любил мать и мать щедро одаривала его своей любовью, это с самого начала закладывает основу для будущего доверия. У такого ребенка будут любящие отношения с женщинами, любящие отношения с друзьями, и однажды он сможет сдаться мастеру, а в конце концов – совершенно раствориться в боге. Но если первое звено пропущено, тогда строить не на чем. Тогда, сколько бы вы ни пытались верить, с каждым разом это становится труднее и труднее. У меня такое ощущение, что именно это верно в отношении задавшего этот вопрос.
«Мне отчаянно не хватает доверия…» – да, потому что доверие дает пищу. Без доверия ты будешь голодным, истощенным. Доверие – самая тонкая пища в жизни. Если ты не веришь, ты не можешь по-настоящему жить. Ты всегда будешь в страхе; ты окружен смертью, не жизнью. С глубоким внутренним доверием меняется вся перспектива. Тогда ты в жизни как дома, и в жизни нет конфликта. Тогда ты не чужой в этом мире. Тогда ты не посторонний. Тогда ты не иностранец. Ты принадлежишь миру, и мир принадлежит тебе. Мир доволен тобой таким, какой ты есть, – мир защищает тебя. Это чувство глубокой защищенности дает храбрость – храбрость идти неизвестными дорогами.
Когда мать дома, ребенок очень храбрый. Вы не замечали? Он может выйти на дорогу, он может гулять по саду, он может делать тысячу и одну вещь. Когда матери нет – ему страшно. Он не может выйти из дома, потому что он не чувствует материнской опеки, ее защищающей ауры. Атмосфера становится совершенно враждебной, опасной.
Однажды случилось…
Я гостил в семье друзей; они ушли на какую-то свадьбу и оставили мне своего маленького сына, чтобы я присмотрел за ним. Они сказали: «Просто смотри». И я стал смотреть. Мальчик играл около дома и вдруг упал. Он упал, оглянулся на меня и стал ждать моей реакции. Я смотрел на него в полном молчании. Он подождал минуту, пытаясь почувствовать, стоит ли начинать плакать. Но я был совершенно нейтрален, – меня как будто не было, – и он пожал плечами: «От этого чудака все равно не будет толку».
И снова начал играть. Через полчаса, когда приехали отец и мать, он заплакал. Я сказал:
– Это нелогично. Прошло полчаса, тебе уже не может быть больно!
– Ну и что? – сказал он. – Когда ты посмотрел на меня своим каменным взглядом, я подумал: «Какой смысл плакать? Даже если болит, пусть болит. Плакать бесполезно». А теперь пришла моя мама…
Теперь он в другой атмосфере – теперь он может заплакать, потому что есть кому его утешить, посочувствовать, кто-то готов позаботиться о нем.
Если в детстве вас щедро одаривали любовью и доверием, то в вас развивается позитивное самоощущение, хорошее представление о самом себе. И если ваши родители действительно любили друг друга и были счастливы с вами, – потому что вы были кульминацией их любви, пиком их любви, воплощением их любви, – если они глубоко любили друг друга, тогда вы песня, родившаяся из их любви. Вы доказательство, свидетельство того, что они любили друг друга. Вы их создание: вы сделали их счастливыми, и они принимают вас, принимают таким как есть. Даже если они пытаются вам помочь, они пытаются помочь с любовью. Даже если иногда они говорят «нельзя», вы не обижаетесь, не чувствуете себя униженным. Наоборот: вы чувствуете, что о вас заботятся.