Ярко пылающая тень

Клусс Джессика

У окна сидели еще два юноши. Играли в шахматы и не обращали никакого внимания на происходящее. Один был таким тощим и хрупким, что казалось, вот-вот исчезнет. Его светлые волосы выглядели почти бесцветными. У второго же, напротив, волосы были цвета воронова крыла, а плечи такими широкими, что ткань его жакета едва не трескалась.

Спор затих. Чувствуя, что время пришло, я вышла вперед, чтобы представиться.

– Меня зовут Генриетта Хоуэл. Рада знакомству, – сказала я, пытаясь скрыть тревожные нотки в голосе.

– Я Артур. Артур Ди. – Рыжеволосый залился краской, поклонился

и смущенно прошептал: – Простите за книги.

– А это, – начал Магнус, хлопнув по спине темноволосого парня, – кавалер Бартоломео Челлини де Генуя. Это в Италии.

– Я знаю, где Генуя.

Магнусу нравилось говорить за друзей, что меня не удивляло. Челлини с напыщенным видом поцеловал мне руку.

– Я очень харашо говорить по-английски, – произнес он с ужасным акцентом. – А вот мой итальянский просто ужасен, – добавил юноша уже совершенно нормальным голосом, что меня рассмешило. Он подмигнул.

Я также познакомилась с шахматистами у окна. Худенький и бледный – Кларенс Ламб, а крепыш – Исаак Вольф. Они вели себя вежливо и приветливо, но тут же вернулись к игре. Не очень-то общительные юноши.

– Где Джордж? – поинтересовался Агриппа, оглядывая комнату. – Я хотел представить вас в полном составе.

Конечно, лорд Блэквуд! Мое сердце учащенно забилось, и я повернулась к двери, ожидая, что он сейчас войдет. Спешно пригладила, а затем взбила юбку.

– Он ушел, – сообщил Челлини. – Его светлость заявил, что его ждут важные дела. – Юноша поджал губы и задрал нос.

Магнус с Ди залились смехом.

Агриппа нахмурился:

– Я просил всех быть дома к вечеру.

– О, все в порядке, – отозвалась я, пытаясь скрыть разочарование.

В конце концов, когда-нибудь мы да встретимся. К тому же он ведь лорд, поэтому у него наверняка действительно много важных дел.

– Что ж, – вздохнул Агриппа. – Это может подождать до завтра. Судя по вашему виду, вам не помешает отдых, мисс Хоуэл. – И он встал с дивана.

– Доброй ночи, – пожелала я джентльменам, приседая в реверансе.

Те поклонились в ответ, и Ди тихо хохотнул. Видимо, для них это было так же странно, как и для меня.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж и свернули направо по длинному коридору. Агриппа указал на дверь в конце:

– Это комната роз. Надеюсь, вам будет в ней комфортно. – Он улыбнулся, но его взгляд непрерывно возвращался к двери, словно чародей нервничал. – Я пришлю горничную вам в помощь. Спокойной ночи! – На этом Агриппа поклонился и позволил мне войти в комнату в одиночку.

Агриппа произвел на меня впечатление старого холостяка, который мало что знал о женщинах. Спальня говорила об ином. Стены были светло-розового цвета, постельное белье – темно-розового. В одной части комнаты находился туалетный столик с зеркалом, заставленный стеклянными баночками с маслами и парфюмами; там же лежали серебряная расческа и гребень из слоновой кости. На столе меня ждали фарфоровый кувшин, чашка с нежным цветочным узором, а также стеклянная ваза с вырезанными на ней розами. В белом мраморном очаге пылал огонь. Я чуть не расплакалась от такой роскоши – огонь развели специально

для меня! В Бримторне мне каждую ночь приходилось дрожать от холода.

– Простите, мисс…

Я обернулась и обнаружила горничную в чепчике и переднике. Больше девушка не проронила ни слова, но открыла гардероб и достала белую хлопковую ночную рубашку. Я присела на кровать, не зная, что еще делать. Как вести себя с собственной горничной? Нужно ли с ними говорить или это запрещено? Я смущенно улыбнулась девушке и обрадовалась, увидев ответную улыбку.

Через несколько минут я уже лежала под шелковым розовым одеялом и наслаждалась тишиной. Всего пару ночей назад я ночевала на чердаке и делила кровать с Джейн Лоуренс. Учителя и дети спали в одном большом помещении, в котором никогда не царила тишина, поскольку все постоянно кашляли или храпели. Здесь же тишина была почти обескураживающей. Но никогда в жизни мне еще не было так уютно, как здесь. День выдался длинный. Я закрыла глаза, и сон тут же унес меня вдаль.

* * *

На следующий день я проснулась оттого, что окончательно запуталась в одеяле. Шея сильно затекла, и я с трудом поднялась. Волосы лезли в лицо. Как долго я проспала? Кто-то раздвинул шторки кровати – та самая горничная.

– Добрый день, мисс! – улыбнулась она. Я уставилась на нее ничего не понимающим взглядом. – Хотя уже почти вечер. Рада, что вы проснулись. Не то чтобы вы не могли отлежаться, но магистр ждет вас на встречу. Еще час, и мне пришлось бы самой вас будить. А мне, естественно, не хотелось бы этого делать. Я считаю, что после такого путешествия вам должны позволить отсыпаться до следующего года.

У девушки были рыжевато-светлые волосы и лицо в форме сердечка. На вид ей было не больше пятнадцати.

– Прости, – прохрипела я, протирая глаза. – Как тебя зовут?

– Лилли. Я буду вашей горничной, пока магистр не найдет более подходящую служанку для леди. – Девушка ни на секунду не переставала улыбаться. – Вы из Йоркшира, верно? И как там, хорошо? Я всегда хотела туда наведаться, но в наше время это опасно. Конечно, нельзя просто все бросить и уехать отдыхать, когда работаешь прислугой, не так ли? Тем более что в стране идет война! Может, однажды она закончится, хотя я не представляю как именно. Да и не мое это дело. Магистр приказал привести вас в порядок к половине восьмого. Божечки, какая вы темненькая! Не то чтобы это плохо, лично я считаю, что смуглые женщины выглядят загадочно, но цвета мисс Гвен могут вам не подойти. Но мы попробуем!

Никогда не знала девушку, которая столько бы болтала.

– Спасибо, – сказала я, когда Лилли открыла гардероб и достала несколько красивых платьев, выкладывая их на кровати рядом со мной. – Ты уверена, что мисс Гвен не рассердится, что я хожу в ее платьях? Или живу в ее комнате, раз уж на то пошло?

Лилли вздрогнула:

– Мисс Гвен была дочерью магистра. Она умерла четыре года назад.

– Ох! – Я прикрыла рот рукой. Бедный Агриппа! – Мне так жаль. Как она умерла?

– Скарлатина. Я не была с ней знакома, так как приехала работать уже после ее кончины, но все слуги ее очень любили.