Ярко пылающая тень
Шрифт:
– Женщины, конечно, нежные создания, – встрял Челлини, поднимая брови. – Гораздо нежнее мужчин. Но они также могут быть мудры. Вы так не считаете, сэр?
– О, несомненно, – ответил Пейлхук, небрежно отмахнувшись рукой.
– Многие чародеи выбирают определенную область, в которой позже становятся экспертами, – встрял в разговор Агриппа, отчаянно пытаясь сменить тему на какую-нибудь более безопасную. – Исаак хочет стать защитником, таким же успешным, как наш дорогой магистр. – Пейлхук кивнул в ответ на комплимент. – А Джулиан считает
– Чем вам не угодил флот? Должен же кто-то приручить старую Водяную паучиху! Лично я считаю это гениальной идеей, – усмехнулся Магнус, скромный, как всегда.
– Что насчет вас? – спросила я Ламба, сидящего по соседству.
Он едва притронулся к ужину, отдав предпочтение перебиранию овощей и кусочков мяса и выстраивая из них причудливые фигурки.
– Я стану спикером, прорицателем, – прошептал он.
Даже мне было известно, что дар предвидения редко встречался в чародейском сообществе. Скорее всего, Ламб был единственным из присутствующих юношей, кто проявил подобные задатки. Честно говоря, можно было бы и догадаться. Он казался немного отстраненным от всего, что происходило вокруг, и говорил с людьми так, будто находился в дреме.
– Мистер Ламб очень талантлив, – сказал Пейлхук.
– Спикеры живут в монастыре в Нортумберленде, на границе с Шотландией, – сообщил Ламб. – Меня ждет вполне спокойная жизнь.
– Необязательно ехать на самый север, – хмуро вставил Вольф. – В нашем Ордене найдется полно работы для тебя.
Что-то мне подсказывало, что между ними часто возникал этот спор. Я также заметила, что каждый раз, когда Вольф говорил, мечтательный взгляд Ламба устремлялся куда-то вдаль.
– Я должен ехать туда, где во мне нуждаются больше всего, – ответил он.
Вольф закашлялся и продолжил есть. Вид у него был раздраженный.
– И ничто не заставит тебя остаться в нашем обществе? – спросил Пейлхук.
Ламб задумался.
– Если обсидиановая плита даст трещину, – медленно произнес он, – я останусь.
Какой странный ответ.
– Еще один тост! – провозгласил Магнус, поднимая бокал. – За чародеек и дух перемен!
При слове «перемен» Пейлхук одновременно подавился и закашлялся в салфетку. Магнус подмигнул. Судя по всему, он принял мою сторону. Я надеялась, что он сделал правильный выбор.
5
После ужина леди и джентльмены отдыхали отдельно. Но поскольку я здесь была единственной дамой, мне пришлось просидеть целых пятнадцать минут в одиночестве в гостиной. Я мерила шагами комнату и разглядывала портреты. Одному удалось привлечь мое внимание. На нем была изображена красивая русая девушка в голубом платье. На табличке под рамой значилось: «Гвендолин Агриппа».
Выглядела девушка отдаленно знакомой, но я не могла понять почему. Затем осознала, что на ней было то же платье, в котором теперь ходила я. Меня передернуло, и я отвернулась от портрета. Бедный Агриппа…
– Она была величественной, не так ли? – прозвучал
Пейлхук налил себе в бокал коньяка. Мы были совершенно одни. Мне не понравился пристальный взгляд магистра. Оставалось надеяться, что остальные не заставят себя долго ждать.
– Я всегда считал, что мисс Агриппа была одной из самых ярких личностей в нашем обществе. Ее смерть стала для нас невосполнимой потерей. – Пейлхук сделал глоток. – Вам придется сильно постараться, чтобы достичь ее уровня.
– Я не замена мисс Агриппе, – сухо ответила я. – Я здесь для того, чтобы стать чародейкой.
– Мм… конечно, – промычал Пейлхук.
Но тут в комнату вошли остальные, и Пейлхук отошел от меня. Я повернулась обратно к портрету, радуясь, что от меня наконец отстали. Никак не могла выбросить из головы его слова о Руке и колонии в Брайтоне. Они ведь не посмеют отослать его, верно? Я изо всех сил пыталась расслабиться, но к концу вечера Магнус отвел меня к камину.
– Что случилось? – прошептал он.
Проклятие! Видимо, мне не очень хорошо удавалось скрывать свои чувства.
– Волнуюсь за Рука, – пробормотала я.
– Ну, полно вам. Я отведу вас вниз, как только уедет наш прелестный гость. – Магнус улыбнулся.
– А это не выходит за рамки приличия?
Не то чтобы я считала подвальные помещения непристойными. Меня больше беспокоило, как повлияет на мою репутацию нахождение наедине с юношей. Теперь это имело значение. Лондон далеко не Бримторн.
– Это наверняка закончится скандалом: юная леди и джентльмен пошли на кухню без сопровождения! Только представьте, насколько все будут шокированы, если мы еще и что-то испечем, – засмеялся Магнус.
В скором времени Пейлхук решил отчалить. Я позволила ему поцеловать мне руку, но приятного в этом было мало. Магистр улыбнулся:
– До скорой встречи, дорогая.
Затем он надел котелок и пальто и вышел за дверь. Наконец-то!
Магнус подозвал меня, и мы прокрались в обеденную комнату для слуг. Те доедали ужин. Дворецкий и экономка сидели во главе стола, а лакей и горничные, и среди них Лилли, по бокам. Когда мы зашли, все резко поднялись, а Лилли прикрыла рот салфеткой, чтобы мы не видели, как она жует.
– Расслабьтесь, – улыбнулся Магнус и осмотрелся. – А где новенький?
– На кухне, сэр, – ответила экономка. Это была пожилая женщина с морщинистым неулыбчивым лицом.
– И что он там делает?
– Ужинает, сэр.
– Почему он не ужинает с вами? – спросила я, переводя взгляд с одного слуги на другого.
Лили смущенно вертела салфетку.
– Мы думали, что так будет удобней, мисс.
– Кому удобней? – прошипела я.
Экономка сухо улыбнулась:
– Новенькому, мисс. Учитывая его физические недостатки, мы не хотели его смущать. Шрамы отбивают аппетит, но он и сам это знает. Нельзя принуждать парня выходить в люди, словно он нормальный. – Лицо пожилой женщины ничего не выражало.