Ярлыки
Шрифт:
– Так-так. – Маккензи тоже поднялась и стала расхаживать по комнате взад и вперед. Затем она резко повернулась к нему. – А деньги откуда?
– Деньги найдутся. Это уж мое дело.
– А он тут при чем?
– Он придумает такое платье, какое захочет иметь в своем гардеробе каждая женщина. Оно будет… ну, я не знаю, абсолютно гладкое, никаких складок… из такой необыкновенной материи, нечто особенное…
– Особенное!.. – Она всплеснула руками. – Я уже умоляла Реджи сезона два назад сделать что-то в этом роде, но мне ответили, что это
– Да, это стоит недешево, – согласился Эд. Он опять опустился на диван и вытянул ноги. – Дэвид сказал мне, сколько это будет стоить. Но все его платья недешевы. Знак качества.
– Он ведь человек не очень деловой, – предупредила она.
– Зато я деловой, – произнес он. – Дэвиду останется только рожать идеи и выглядеть таким же симпатягой.
– Симпатягой? – Она перевела дыхание. – А это здесь при чем?
– Абсолютно уверен в том, что женщины побегут покупать наряды у такого симпомпончика, как Дэвид.
Она насупилась.
– А как же они догадаются, что он такой красавчик? Ты что же, на каждый ярлык приклеишь его мордашку?
– Неплохая, кстати, мысль… сделаю что-нибудь в этом роде, – ответил он и улыбнулся.
– Вот и делись профессиональными секретами! И подумать только, всему этому ты научился в «Голд!» – Она вновь наполнила их бокалы и быстро опорожнила свой. – Ну, Эдди, меня-то ты не забудешь, надеюсь? – сказала она, ловя его руку и пожимая ее. Несмотря на свою сдержанность, ей очень хотелось прикоснуться к нему. – Знаю, что многое у меня пошло наперекосяк, и все же хочется думать, что в один прекрасный день…
– В один день! – прервал он ее. – Ты что же, полагаешь, что я буду ждать этого «одного дня»? Я ведь говорил тебе до появления этого лорда и твоего замужества, как нуждаюсь в тебе. Но ты выбрала титул…
– Я выбрала отца Джордана! – закричала она. – Разве ты мог жениться на мне, зная, что я ношу под сердцем ребенка другого мужчины?
– Мог, потому что любил тебя, – ответил он просто. – Этот заурядный, ординарный еврейчик сделал бы такое по любви.
– О, прошу тебя, не говори о любви в прошедшем времени, – взмолилась она, мгновенно растеряв все свои амбиции. – Ведь ты еще любишь меня! Я знаю, знаю! Я читаю это в твоих глазах, Эдди! И я люблю тебя! Ну, пожалуйста…
– Уже не смешно. – Он вновь поднялся с дивана. – Мне нужно идти.
Он направился к двери, Маккензи пошла за ним. Она успела раньше положить руку на дверную ручку, она заставила его обернуться и взглянуть на нее.
– Может быть, поцелуешь меня на прощание? – тихо произнесла она.
Он наклонился к ней, глаза его сверкали, в них было нетерпение и гнев. Она замерла. Это была такая великолепная пытка. Его губы легко коснулись ее лица. Он не собирался сдаваться.
– Значит, ты решился! – воскликнула она, не спуская с него глаз. – Значит, ты решил теперь жить без меня!
– Ты все правильно поняла, – сказал он. – Чего ж тут непонятного! Что еще мне остается
– Но теперь все будет по-другому, Эдди! У меня теперь есть возможность…
– Слишком поздно, Маккензи. Все пошло кувырком, я ухожу с этой работы и… – Он махнул в сердцах рукой. – Я не бегаю за чужими женами.
Глаза его горели адским огнем, и она была не в силах более владеть собой. Рука ее коснулась его лица, погладила гладко выбритую щеку.
– Ну и тяжело же с тобой вести переговоры.
Она попыталась рассмеяться. Мягкая кожа под ее рукой казалась такой незащищенной. Глаза его были так выразительны, их темная глубина отражала целое море чувств.
– Тебе, наверное, все это доставляет удовольствие? – спросил он с горечью. Она заметила, как он судорожно перевел дыхание. – Потому что я не умею просто играть… – На мгновение его рука скользнула по ее щеке, излучали тепло его глаза, устремленные на нее, она увидела в них желание. И в этот момент он распахнул дверь и стремительно вышел, не оглянувшись.
Она вернулась в гостиную, пустую, холодную, слезы катились по ее щекам.
– Ты сама во всем виновата, – громко произнесла она. Потом взглянула в зеркало, посмотрела на ту женщину, которой только что отказали в том, о чем она так мечтала. – Леди Маккензи, мать твою! – рявкнула она своему отражению. Прежде чем снять трубку телефона, она допила шампанское. – Реджи? – произнесла она, когда на другом конце провода услышала голос брата. – Эд Шрайбер только что ушел от нас. Не пускай его завтра на порог фирмы. Сегодня же смени все замки. Я знать не хочу, как ты это сделаешь – вызови кого-нибудь, скажи, что это сверхсрочно. Позаботься о том, чтобы очистили его ящики, пусть вернут ему все его барахло. И рассчитайся с ним, выплати все до последнего.
– Ты уверена в том, что говоришь? – хриплым голосом спросил Реджи.
– Абсолютно. Он только что ушел от меня…
– Что там между вами произошло?
– Да ничего. – Она сделала паузу. – Он открывает собственное дело, нашел нового модельера. Не знаю уж – на чьи деньги, но только мы им в этом помогать не собираемся.
Она повесила трубку. Она знала, что поступает неразумно, но надо было дать выход эмоциям, разочарованию, да и шампанское действовало так, что виновного найти было необходимо. «Если бы Майя не познакомила Эда с Дэвидом, – думала она, – этого никогда не произошло бы».
Она позвонила Майе. Телефон долго не отвечал. «Неужели эта сука где-нибудь развлекается?» – подумала Маккензи, чувствуя, как гнев нарастает в ней. Она не вешала трубку.
– Добрый день, – услышала она женский голос.
– Ах ты, сучка! – взорвалась Маккензи. – Припоминаешь свою блестящую идею познакомить Эда с Дэвидом? Если бы я могла оставить Джордана одного, не преминула бы сейчас же прийти и вырвать с корнем прядь твоих вшивых блондинистых волос!
Она собралась перевести дыхание, когда голос в трубке произнес: