Ярлыки
Шрифт:
– Ты меня любишь? Ты меня любишь? – вскричала она, вцепившись изо всех сил в его густые волосы.
Эд скосил глаза, его лицо исказилось, брови поднялись, наконец он посмотрел на нее и кивнул.
– Да! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Черт побери! Я и ненавижу тебя, но ты люби меня!
Маккензи смеялась и плакала, потому что знала, что он имеет в виду. Она хотела прильнуть к нему каждым дюймом тела, чтобы их тела сплавились, слились в одно целое. Она обвила его ноги своими, впилась губами в его губы, так что стало единым их дыхание. Теперь она была одним целым с Эдди. Они стали парой…
Декабрьский номер «Дивайн» был готов к печати в конце августа.
Через несколько дней Корал освободила кабинет от своих личных вещей. Сняла шкуру зебры со своего большого кресла у письменного стола. Несколько бывших коллег прислали ей букеты цветов. Никаких планов на будущее она не афишировала. Донна в этот день тактично удалилась на какую-то местную съемку в Чайнатаун. Корал делала жизнерадостное лицо, упаковывая туалетные принадлежности, перчатки и прочее в плетеные корзинки, чтобы отправить их к себе на квартиру. Вирджиния сидела в примыкающей комнате и хныкала.
– Пожалуйста, Вирджиния, не надо, – сказала Корал, положив руки ей на плечи. – Уже через секунду я найду новую сказочную работу. Я включу тебя в пакет своих условий. Вскоре мы снова будем работать вместе.
Вирджиния подняла свое искаженное, залитое слезами лицо:
– Мы будем работать вместе? Вы пошлете за мной? Мне невозможно работать с миссис Брукс. Я чувствую себя сегодня ужасно, я вряд ли смогу работать. Хотите я приготовлю чашку кофе, или чай?
– Не надо, дорогая, – ответила Корал и отвернулась, губы ее неожиданно задрожали.
Она в полдень виделась с Ллойдом в его кабинете.
– Adieu, [38] – сказала она и легко поцеловала его в щеку. Сказать «до свидания» было бы неверно…
– Корал, – он попытался проглотить комок, возникший в горле, – я… я чувствую себя не в своей тарелке из-за всего этого. Ты не согласишься пообедать со мной? Я с радостью оплачу пребывание в санатории, если это может помочь, а?
– Я буду слишком занята, чтобы принять это предложение, – ответила она, сделав отрицательный жест. – Храни тебя Бог, Ллойд, – сказала она, пожав ему руку. – Au revoir! [39] Мы обречены сталкиваться друг с другом. Я надеюсь, что часто.
38
Прощай (фр.).
39
До свидания (фр.).
Ее глаза были сухими, взгляд суровым, но она поспешно вышла из кабинета, словно опасалась, что разрыдается.
В обеденный перерыв все сотрудники собрались в ее комнате, ее целовали, обнимали, желали всего хорошего. Корал почувствовала, что с трудом сдерживает себя, чтобы не расплакаться.
Когда Донна Брукс после обеденного перерыва вернулась в офис, то застала своего мужа сидящим в глубокой задумчивости.
– Она выглядела такой печальной, такой незащищенной, – сказал он Донне. – Ты уверена, что нельзя было уговорить ее остаться редактором-консультантом или кем-то в этом роде?
– Она сказала мне, чтобы я подтерла задницу этим предложением, – ответила Донна, чмокнув его в щеку. – Не печалься о Корал, дорогой. Она выживет!
Донна ушла раньше, чтобы в своем городском доме подготовиться к большому гала-обеду,
Корал пораньше отпустила Вирджинию домой, ее причитания действовали на нервы. В пять часов она спокойно вышла из здания, взяла такси и направилась в салон «Джиллс», где ею занимались по полной программе добрых два часа. Она намеревалась ужинать вне дома с Колином и хотела выглядеть наилучшим образом – появятся фотографы, за ней станут охотиться, и она ни на секунду не должна утрачивать сияющую улыбку.
Корал потратила недели, вычисляя и так подгоняя время, чтобы наконец абсолютно увериться в том, что в этот день Донна будет у Джиллса следующей за ней клиенткой.
– Et voila! [40] – воскликнул Джиллс, когда они с Корал вдвоем разглядывали ее лицо зеркале. – Вы никогда не выглядели так прекрасно!
Они смотрели на ее прошедшее через все процедуры лицо, стараясь не замечать нервного подергивания уголков губ, они оба понимали, что она нуждается в возбуждающей инъекции. Корал решила, что сделает ее по дороге домой. Она покосилась на свое отражение.
– Вы не находите, что оно слишком румяное, Джиллс, дорогой? – спросила она. – На следующей неделе мне предстоит дюжина встреч для переговоров о новой работе…
40
Чисто эмоциональное выражение восхищения (фр.).
– Все превосходно! – заверил он, его красивое лицо сияло.
Она повернулась, чтобы поцеловать его, и вручила ему стодолларовую купюру. Когда он отлучился из кабинки, чтобы принести сдачу, ей хватило пятнадцати секунд, чтобы влить во флакон с кондиционером для волос целый пузырек соляной кислоты, который она тайно принесла с собой в стеганой сумочке от Шанель.
Это было завершением ее работы в качестве главного редактора «Дивайн». Теперь она могла расслабиться. Волосы Донны могут вновь отрасти. Но, может быть, пропадут навсегда. Корал возвела очи к небу: благодарю Тебя за парики, воздала она молитву. Донна будет за них особенно благодарна.
В колонке «Всякие слухи» номера «Лейблз» за понедельник, 2 сентября, была такая заметка:
«Пожарная машина и два врача примчались к «Джиллс» – парикмахерской и салону красоты, который обслуживает самую блистательную клиентуру, на Шестидесятой Восточной улице в пятницу вечером, когда свежеиспеченный главный редактор «Дивайн» Донна Брукс оказалась пострадавшей от соляной кислоты. Ее вывели из шока и отпустили позднее в тот же вечер, когда в ее городском доме на Парк-авеню собрались гости, чтобы отметить ее новое назначение. Миссис Брукс определила происшедшее как несчастный случай. «Я уверена, – сказала она, – что никто не хотел сделать это нарочно», и объявила, что не намерена возбуждать судебное дело против Джиллса Хупперта, владельца салона. Некоторые источники полагают, однако, что за этим «несчастным случаем» может стоять кто-то, недоброжелательно настроенный по отношению к Донне Брукс. Прием, на котором миссис Брукс надела на свою лишенную волос голову нетипичный для редактора отдела спортивной одежды тюрбан от Пуччи, прошел с большим успехом».