Ярмарка невест
Шрифт:
— Какого дьявола? — прошептала девушка по-русски. Она усиленно занималась этим сложным языком. Даже осмелилась подойти к учителю Петра Штелину, чтобы он дал ей несколько уроков. Сейчас же она совсем не понимала, что произошло.
— Мяу, — корзина в ее руках зашевелилась, и из-под накрывавшего его платка показался маленький, пушистый котенок.
— Ой, — от неожиданности Мария едва не уронила корзину, но быстро взяла себя в руки, и осторожно поставила ее на пол, вытаскивая маленького обитателя. — Какой же ты красивый, — девушка невольно улыбнулась, прижимая к себе крохотное теплое тельце, не заботясь о том, что на ее роскошном платье остаются кошачьи волоски. Сев с котенком на диван, Мария посадила его к себе на колени, и он тут же начал играть со свисающем, сплетенным из золотых нитей шнуром, который стягивал лиф платья.
«Я долго думал, что же Вам подарить. Каюсь, сначала хотел обойтись какой-нибудь драгоценной безделушкой, и лишь не так давно понял, насколько это пошло и глупо. А потом я вспомнил, как Вы вели себя в погибшей оранжерее, и решил, что Вам совершенно необходим котенок. Я не знаю, как его зовут, так что, придется Вам самой придумать ему имя. Меня уверили, что это точно кот, вот и все, что я могу сказать об этом комке пуха. Надеюсь, общение с ним, доставит Вам столько же удовольствия, сколько доставляет мне общение с Вами.
Ваш Петр»
Мария прочла письмо, затем перечитала его еще раз, а потом прижала к груди вместе с пискнувшим котенком.
— Пожалуй, я назову тебя Цезарь, — она погладила шелковистую шерстку. — А сейчас, будь хорошим мальчиком и отпусти меня на бал, а то я точно привлеку внимание, если заявлюсь позже ее величества. Только, боюсь, после этого нам придется отправляться в путь, а это далеко и холодно. Гертруда! — служанка, которая вышла следом за ней, тут же подбежала к своей госпоже. — Позаботься о малыше Цезаре, пока меня не будет, — она протянула пискнувшего котенка Гертруде, встала, смахнула несколько налипших на платье волосинок и решительно направилась к двери. Может быть, она все же не зря приехала?
— Время, ваше величество, ваше высочество, — учитель танцев и сегодняшний распорядитель бала возник передо мной и Елизаветой, как черт из табакерки. Мы стояли за дверями и ждали, когда через другой вход зайдет последний приглашенный гость. После того, как мы войдем, никто уже заходить в зал не должен будет. Нет, опоздавшие, естественно, притащатся, но они уже в разгар танцев незаметно проскользнут в зал, потому что начнется шатание туда-сюда, а запомнить, кто был при входе августейших особ невозможно, слишком много народа набилось сейчас в далеко не маленький бальный зал.
Раздался резкий звук, двери перед нами распахнулись. Доносившийся до нас гул сотен голосов постепенно смолк. Я протянул согнутую в локте руку, на которую легла рука императрицы.
— Божиею поспешествующею милостию, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Казанская, Царица
Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская и Великая Княгиня Смоленская,
Княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская,
Болгарская и иных, Государыня и Великая Княгиня Новагорода Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская. Обдорская, Кондийская и всея Северныя страны Повелительница и Государыня Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли. Черкасских и Горских Князей и иных наследная Государыня и Обладательница. Великий князь и наследник трона Российской империи, владетельный Герцог Шлезвиг-Гольштинский, Стормарнский, и Дитмарсенский, внук Петра Великого Петр Федорович! — проорал чей-то зычный голос, и мы с теткой вошли в зал. Тут же раздался шелест многочисленных юбок и шарканье не менее многочисленных ног. Подданные и гости Елизаветы приветствовали государыню и ее племянника поклонами и реверансами. Я же на мгновение задумался над тем, почему мне в титул впихнули Шлезвиг, хотя, чисто теоретически, я, наверное, и правда являлся владельцем данной земли, и вот это уже было интересно. Но тут заиграл менуэт, и я, проведя Елизавету до центра зала, сосредоточился на танце, первую половину которого нам предстояло танцевать в одиночестве, под пристальными взглядами собравшихся.
Наконец, танец завершился. Вся собравшаяся дворянская братия разразилась аплодисментами, а я поцеловал тетушке руку, как бы благодаря ее за доставленное удовольствие. Она уже хотела было двинуть к трону, стоящему чуть поодаль, но я задержал ее руку, не давая уйти, чем заслужил изумленный
— Ваше величество, тетушка, я денно и нощно не забываю благодарить Господа нашего за то, что он пожалел сироту и привел его в новую, любящую семью, — не знаю, насколько Елизавета меня любит, но относится однозначно неплохо. Я прекрасно понимаю, что это пока, потому что чека не дремлет и злопыхатели, например, тот же Бестужев, уже очень скоро начнут лить ей в уши про то, что я мечтаю занять трон и скинуть с него тетку. Вот поэтому сейчас надо делать так, чтобы она как минимум сомневалась в подобных инсинуациях и проверяла мою благонадежность, а не рубила с плеча. Глаза Елизаветы повлажнели, но это нормально, она постоянно выражает свои эмоции слезами. Я же продолжил. — Традиции дарить подарки в Новогоднюю ночь пришли к нам из Древнего Рима, и я хочу сейчас последовать примеру римлян и подарить подарки женщине, которая всеми силами пытается заменить мне мать, которую я, к моему величайшему сожалению, так и не смог узнать, — так, главное, не переборщить. Махнув рукой, я призвал ожидающих этой минуты Лопухина и Румянцева, которые тащили два футляра с подарками. — И в благодарность, с наилучшими пожеланиями, я хочу преподнести вашему величеству эти скромные подарки, — первым вышел вперед Румянцев и открыл футляр. На черном бархате лежали на первый взгляд довольно скромные украшения, но выполненные настолько филигранно, что Елизавета прижала руку к груди. За основу я взял сапфиры, синева которых должна была подчеркнуть голубые глаза императрицы. — У этих украшений есть одно преимущество, они более легкие, чем те, что предписывает носить дамам мода, и от этого ваши ушки, тетушка не будут столь безжалостно оттянуты, и в них используются замки моего изобретения. — Ну, что сказать, я не помню, кто именно английские замки изобрел, судя по названию, какой-то англичанин, но теперь они будут замками Петра. Ничего личного, как говориться. Тем временем, вперед вышел Лопухин, который открыл второй футляр. На бархате лежал, переливаясь гранями, высокий бокал с именем Елизаветы, выполненными искрящейся золотой краской. Эскиз новый управляющий объединенного завода, который разросся довольно прилично, согласовал со мной. В этом бокале было представлено почти все, на что способны мастера моего завода, включая вставки из цветного стекла, а также хрусталя, который совсем недавно получился у одного из мастеров. Я поощрял умеренные эксперименты, и они это знали, не боясь предоставлять мне свои находки. Следующей стадией было внедрение отдельного цеха для изготовления оптических стекол и сборки оптических приборов, включая, кстати, очки, которые были известны уже давно, но еще пока не столь сильно распространены.
— О, Петруша, — Елизавета смахнула несколько слезинок. — Я так расчувствовалась. Прости, но у меня просто слов нет. Иди, веселись, а я пока рассмотрю твои подарки поближе.
Вот и ладушки. Я проводил ее к трону, туда же Румянцев с Лопухиным притащили футляры, за что заслужили благосклонные кивки от государыни, взгляд которой на мгновение задержался на побагровевшем Петьке. Но его спас Разумовский, который подошел к своей тайной супруге, сразу же переключив все внимание на себя. Я же огляделся по сторонам и целенаправленно направился к Марии, и пускай говорят, что хотят, мне уже плевать.
— Позвольте пригасить вас на танец, — я поклонился, а когда выпрямился, то подхватил тонкую ручку слегка побледневшей девушки и повел ее в круг. Мимо меня пронесся француз выразительным взглядом напомнив про два подряд танца. Да помню я, не надо мне напоминать. Заиграл полонез. Елизавета специально ввела его вторым танцем, который она не танцевала. Пары проходили мимо трона, и она могла рассмотреть гостей во всей красе. И хотя я должен был сидеть во время второго танца рядом с теткой, но она во всеуслышание разрешила мне валить на дискотеку, чем я сразу же воспользовался. Рука Марии заметно подрагивала, и я в то время, когда мы стояли друг напротив друга, внимательно рассматривал ее бледное личико. — Что с вами? Вам холодно?