Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Замыслов Валерий Александрович

— Ты сам-то, Дорофей Григорьевич, как в наместники угодил?

— Великий князь помышлял одного из своих сынов в Суздаль посадить. А когда на пальцах прикинул — и послать некого. Вышеслав в Новгороде царствует, Изяслав — в Полоцке, Святополк — в Турове, ты — в Ростове, Мстислав — в Тмуторокани, Станислав — в Смоленске, прочие же — мал мала меньше, от горшка три вершка… Не ведаю почему, но выбор князя на меня пал. А ведь я не из родовитых людей. Допрежь у князя в тиунах ходил, засим в ключниках, а потом, когда старый постельничий Богу душу отдал, великий князь меня в покои взял.

Чин-то немалый! Ей Богу не ведаю, чем только я князю приглянулся. Поди, за нрав веселый. Владимир Святославич страсть любит развеселые пиры, вот на пирах он меня и заприметил.

Ярослав слушал наместника с улыбкой: этот «колобок» и впрямь весельчак, да и говор у него далеко не гладкий. Но каков он правитель?

— Неужели о Ростове ничего не слышал, Дорофей Григорьевич?

— Давно наслышан. Дружинники мои все уши прожужжали. Надо бы в Ростове побывать, засиделись без дела. Но я так и не собрался. Чего, мекаю, князя беспокоить? Да и народишко у тебя, сказывают, не без гордыни. Злой даже! На попов-то, чу, с рогатинами кидались, едва не поубивали. Греки еле выбрались — и бежать, только пятки сверкали, хе-хе.

— А суздальцы как Христову веру приняли?

— Под копьями княжеской дружины, вот как. Окружили народ, а тут Владимир Святославич подъехал на коне. Свои косматые брови грозно сдвинул и молвил: «Кто крещение не примет, врагом моим станет. Чтоб все до единого шли на Каменку!» Куда люду деваться? Полезли в Каменку. Попы всем кресты на шею накинули, и в тот же день храм Успения начали возводить.

— Уверовал народ во Христа? В церковь ходит?

— Какое там! Не успел великий князь с дружиной в Киев отбыть, как людишки кресты посрывали и вновь в старую веру окунулись. В церковь же я, да мои дружинники ходят, да и то не всяк день.

— Ясно, Дорофей Григорьевич. И много ли тебе отец дружинников оставил?

— Четыре десятка.

— Не расщедрился батюшка.

— По мне и такая щедрота впрок. И всех-то делов у дружины — в полюдье сходить… А чего это у тебя свежие язвы на щеке?

— Пустяк. О сучок поранился… А не ведаешь ли ты, отчего твой град Суздалем назван?

— Местные людишки всяко толкуют, но я больше старикам верю. Сказывали, что когда-то Хомут Каменки облюбовал какой-то мужик Суздол из дальнего лесного селища.

— А почему «Хомут»?

— Так людишки крутой изгиб Каменки прозвали, уж слишком на хомут похож. Так вот тот Суздол, со своими сыновьями, избу здесь поставил, а засим и другие мужики сюда подселились. Места-то здесь чудные, лепота, всякими угодьями богаты. Целое поселение выросло, кое Суздалем стали называть. Но, бывает, не всякое лыко в строку. Так или не так было — один Бог ведает… Дозволь справиться, князь Ярослав Владимирыч. Ты-то с какой стати в Суздаль наведался? Аль, какую грамоту от великого князя получил?

— Кстати, отец тебе ничего не наказывал, речь обо мне не держал?

— О тебе и словом не обмолвился. А наказ был один — Христово учение по всем селам и деревенькам разблаговестить.

— Удалось?

— Как попы не усердствовали, ничего у них не выгорело. Не желают смерды кресты напяливать.

— Не желают, — согласно кивнул Ярослав. —

Народ тысячи лет без христианства жил, и одним махом его к новой вере не приучишь. Нужны просвещенные проповедники и величайшее терпение. Мыслю, еще долго Русь останется языческой… Грамоты же я насчет тебя никакой от отца не получал. Сам надумал тебя навестить.

— Так, ить, князь, прямых дорог ко мне нет. Есть какие-то лесные тропы.

— По тропам ни сани, ни телега не проедет. Пришлось от Сары до Нерли просеку прорубать. Неделю топорами махали. Теперь любую подводу запускай. Через Каменку помышляли на челнах перебраться, да мост увидели.

Дорофей скребанул короткими жирными перстами потылицу и радостно произнес:

— Дорога к Саре вылупилась! Дозволь я тебя, князь, облобызаю… Да ведь я теперь без особого труда в Ростов попаду. Допрежь купцов пошлю, они у меня совсем закисли. Торговля позарез нужна!

— Добрые слова сказываешь, Дорофей Григорьевич. За тем к тебе и пришел. В Северо-Восточной Руси нас пока двое, и давно пора пребывать нам в крепкой дружбе. Будем не только торговать, но и во многих делах помогать друг другу, дабы о нашем единении по всей Руси заговорили. О челнах забудь. Станут у Суздаля и свои корабли, и добрая дружина, и надежная крепость, и дивный град. Помогу тебе славными мастерами, розмыслами и зодчими. Готов ли ты к таким новинам, наместник?

— Да я весь град всколыхну. Буде в спячке пребывать! — загорелся Дорофей. — Мудры и державны твои слова, Ярослав Владимирович.

— О державе ты к месту вспомнил, наместник. Власть нам дана не для того, чтобы сладко есть, и пить, а для того, дабы неустанно державу крепить. На Юго-Западе есть Киевская Русь, а у нас будет Ростово-Суздальская, как мощный оплот от внешних недругов. Вольются в нашу Русь и другие города, и начало тому мы в ближайшие лета положим.

Глава 32

БЫТЬ НОВОМУ ГРАДУ!

И трех лет не минуло, как Суздаль заметно окреп и вырос. Всё, что сулил князь Ярослав, воплощалось в жизнь. Появились в Суздале и корабли, и торговые люди, кои начали ходить через Нерль в страны Ближнего Востока, и новые ремесла.

Приходили суздальские ладьи и к Ростову, еще больше насыщая товарами городской торг и торжища погостов. Некоторые купцы умудрялись сходить волжским путем даже на Днепр, не страшась мучительного волока. Плыли к Смоленску и Киеву. Возвращались с богатыми кладями. С каждым годом крепла и оживала Ростово-Суздальская Русь, о кой заговорили по всей державе, что не могло не радовать Ярослава. Грандиозным делом обернулась его очередная новина. [209]

Дорофей Григорьевич, побывавший в Киеве, весело рассказывал:

209

Через непродолжительное время Ростово-Суздальская Русь, практически основанная (как политическое и экономическое объединение двух княжеств) Ярославом Мудрым, станет главенствующей в русской державе.