Ярослав Мудрый. Историческая дилогия
Шрифт:
Тысяцкий без колебаний дал согласие на созыв вече.
— Буде нам грабежи терпеть.
На вече князь Ярослав молвил:
— Вождь племени Медвежьего угла преступил клятву, кою он дал богам Световиду и Велесу. Несколько лет Сиворг не отваживался разбойничать, но неделю назад разорил две суздальские ладьи и разграбил пять наших поселений, кои входят в Ростовское княжество.
— И не только разграбил, а убил двух посельников, и увел в полон наших дочерей! — гулко прокричал один из потерпевших мужиков.
— Слышите,
— Не согласны, князь Ярослав! — дружно отозвалось вече.
— Веди нас на Медвежий угол!
— Спасибо, братья! Надо бесповоротно покончить с разбоем на Волге и Которосли, и поставить в Медвежьем углу город-крепость. И станет та крепость той твердью, коя надежно защитит не только Ростов и Суздаль, но всю Северо-Восточную Русь. На великой Волге у Руси нет ни единого города, так ныне он непременно будет, и возведете его на неприступном мысу-крутояре, именно вы — ростовцы, и будет вам за то вечная слава!
Зажигательная речь князя еще больше всколыхнула и воодушевила вече:
— Мы поставим град на Волге, Ярослав!
— Быть новому граду!
— Готовы его посельниками быть. [210]
Ярослав низко поклонился вече.
Глава 33
ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ
Дегтярно-черная, кромешная ночь. Черный лес. Черная, вытоптанная луговина капища; лишь трепетное пламя неугасимого огня кидает багровые отблески на безмолвного бога Велеса.
210
Так и произошло. Ростовцы не только возвели город и храмы, но стали его коренными жителями.
Подле костра на дубовом чурбаке сидит старый волхв Шугра. Сегодня он «караулит» огонь последнюю ночь, затем, всю следующую неделю, на его месте будет оберегать Велеса, и отгонять злых духов другой волхв.
В руке Шугры длинный рябиновый посох с рябиновой веткой. Трижды за ночь волхв должен обойти с посохом капище: злые духи боятся рябины и не посмеют переступить очерченный круг.
Шугра хорошо знает все обереги: он прожил долгую жизнь и скоро отойдет в иной мир. Его тело, потеряв силу, стало немощным, ноги едва передвигаются.
Обойдя святилище, Шугра надевает на посох железный наконечник и подходит к костру. Надо пошевелить красные уголья и кинуть в них очередную охапку дров, и только после этого вновь сесть на чурбак.
Шугре нужен отдых. Он опирается обеими узловатыми, одряхлевшими руками на посох и закрывает усталые глаза.
Задумчивая, комолая луна выплывает из
Нет, волхв не дремлет, бдит, но в закрытых очах его всплывают живые, радостные картины молодости. О, боги, как они были прекрасны!..
Ранним утром один из волхвов разбудил Сиворга.
— Нарушен древнейший обычай, верховный жрец!
— Что приключилось? — встревоженным голосом вопросил старейшина.
— Шугра уснул у бога Велеса. Вечный огонь погас.
— Что-о-о? — поразился Сиворг. — Быть того не может. Повтори!
— Вечный огонь погас.
Старейшина впервые испугался: случилась страшная беда. Многие годы неугасимый огонь пылал у священного капища, защищая племя Медвежьего селища.
Волхвы и посельники давно уверовали, что пока горит вечный огонь, племени ничего не угрожает, ибо оно находится под покровительством Световида и Велеса.
И вот священный огонь угас.
Взбудораженный старейшина, торопливо облачаясь в одежду верховного жреца, властно приказал:
— Немедленно поднимай к капищу племя!
Вскоре все посельники Медвежьего угла сбежались к Велесу. Лица у всех были встревоженными: произошла непоправимая беда.
Побледневший и перепуганный Шугра, попытался, было, раздуть остывшие уголья, но его остановил жесткий голос Сиворга:
— Прочь!
Поникший Шугра упал на колени, обратившись жалким, понурым лицом к идолу.
— Прости меня, бог Велес. Меня подвела старость. Я…
— Замолчи, Шугра! — прервал убитого горем волхва верховный жрец.
Сиворг, как того требовал обычай, опираясь на посох (вождя племени в последнее время одолевал недуг), обошел капище, помолился, а затем обратился к племени:
— От Шугры отвернулись боги, и он погрузил наше селище во мрак. Но сможем ли мы жить без священного огня?
— Не сможем, вождь!
— Мы погибнем!
— Упроси богов возродить вечный огонь!
Сиворг ступил к погасшему костру.
— Взмолитесь! Все взмолитесь!
Посельники упали на колени, а старейшина принялся разгребать руками седой, еще теплый пепел. Он верил (наверняка знал!), что отыщет не успевший потухнуть уголек. В широком рукаве его были припрятаны лоскуты сухой тонкой бересты.
А племя неистово молилось. И вдруг — чудо свершилось! — над черными угольями взметнулся огонек. Священный огонек!
Довольный Сиворг поднялся. Боги услышали «его молитву».
— Слава верховному жрецу! — радостно воскликнуло племя, и распростерлось перед вождем ниц.
Как долго ждал Сиворг этой желанной, торжественной минуты! Отныне его будут почитать как бога.
Племя будет лежать до тех пор, пока вождь не соизволит поднять его на ноги.
Насладившись своим величием, верховный жрец повелел:
— Встаньте, соплеменники!.. Что мне делать с Шугрой?
— Наказать обычаем!